Романтическая комедия — это когда мечта успевает стать реальностью перед финальными титрами. Если мечтать не вредно во время просмотра, то рецензируя фильм данного жанра — и подавно. А куда приводят мечты? К неутешительной мысли о том, что «Голой правде» следовало бы сменить сценаристов и режиссёра. Например, на лучшего друга Г.В. Пабста. Представьте: «вы не видели войну полов, если вы не видели её глазами Квентина Тарантино». Или — «однажды в оккупированной женщинами-продюсерами телестудии…» Определённо, получилось бы живее, даже если пришлось снять пару скальпов. Тем более, когда война идёт сразу на нескольких фронтах: и за рейтинги утренних телепрограмм, и за собственное право эти программы продюсировать, а не смотреть их дома, страдая от одиночества и мизерного пособия по безработице; и за сердце соседа в белом халате с преданными глазами интерна и зарплатой главы отделения; и за возможность признать неравенство полов, от чего не умереть на месте, а даже получить удовольствие.
Напиши этот сценарий Тарантино, по крайней мере диалоги были бы посочнее да поярче. А эти сверкающие новизной реплики («я люблю, когда женщина сверху», «ты должна быть одновременно библиотекарем и стриптизёршей»), вялый пассаж про не вызывающую желания «удобную и практичную одежду» и, наконец, сцена с подглядыванием за мускулистым, слегка одетым соседом из дома напротив — всё это проносится эхом по хорошо всем знакомому большому городу (только без секса), где у Кэрри Брэдшоу завис ноутбук, у Саманты сломался любимый вибратор, и все обувные магазины закрылись на учёт.
Но как на место ведущего всякой «голой правды» в прямом эфире найдётся свой то ли милый лжец, то ли славный ублюдок, так в Голливуде для воплощения каждого сценария найдётся хороший, амбициозный и активно поднимающийся по целлулоидной карьерной лестнице актёр. Поэтому любые, даже скучные диалоги несколько оживают в устах исполнителей, их произносящих. Эта обнажённая истина кинобизнеса справедлива и для «Голой правды», только благодаря актёрам превратившейся из слегка занудного повествования в забавную, отчасти даже милую и смешную историю.
Хотя тут уж зритель смеётся не над тем, что говорят, а над тем, как по-актёрски удачно преподносится текст, из-за чего «Голая правда» больше других картин страдает от локализации: ведь важна интонация и полутона, иногда сдержанность, которые в дубляже всегда сводятся почему-то к акцентированной экспрессии на грани с кривлянием. Но голливудские актёры о трудностях перевода не подозревают, поэтому участвуют в съёмках романтических комедий с удовольствием: ведь нечасто удаётся подурачиться в кадре, не получив за это ничего, кроме гонорара, улыбок зрителей и хулиганского рейтинга R за секс, ложь, видео, мат и прочий харасмент.
Поэтому нет причин не радоваться появлению на экране Кэтрин Хейгл, которая, ещё будучи немножко беременной, смешила зрителей не меньше «Солдат неудачи». И практически нет ни одной причины не любить Джерарда Батлера: снимается часто, роли выбирает одна на другую не похожие. А эти трогательные детали из жизни Батлера, не Призрака оперы и не Леонида, но человека: юриспруденцию ради актёрства оставил, тонущего мальчика спас, на съёмочной площадке, где звучала музыка Эндрю Ллойда Веббера, заплакал, да ещё его серо-зелёные глаза на экране часто кажутся голубыми.
В общём, всё говорит о том, что в юристах ему такое же место, как Харрисону Форду в плотниках. И комедия как жанр ему очень подходит, потому что он — не просто хороший характерный актёр, он ещё и актёр с характером, что делает любой образ в его исполнении весьма колоритным. И с партнёршами он умеет создавать гармоничные, запоминающиеся кинодуэты. Об этом и Джоди Фостер рассказать может. А не верите Джоди — спросите у Эмили Мортимер, с которой Батлер играл в трогательном «Дорогом Фрэнки».
С Кэтрин Хейгл у него всё складывается тоже в общем-то неплохо. И это несмотря на обилие в сценарии дремучих штампов, которые, испугавшись собственной заезженности, прячутся за якобы жёсткими законами жанра. Тут вам и танец в баре под бодрые латиноамериканские ритмы, и идеальный мужчина-хирург, который «любит кошек и собак, но кошек больше». Кстати, откуда такая идеализация образа хирурга? На моей памяти последним заслуживающим внимания американским хирургом был Джон Картер, да и тот впоследствии сменил специализацию.
Хейгл «Скорую помощь» не смотрит, но, подобно врачам, «делает всё возможное», например, изо всех сил старается с честью выйти из ситуации с вибротрусиками в ресторане. И Хейгл — молодец. Надо обладать большой профессиональной отвагой, чувством юмора и меры, чтобы сниматься в сцене про оргазм в ресторане со страстными монологами на заданную тему при живой Мег Райан и делать это так, как будто Гарри никогда не встречал Салли. Но зритель-то знает, что их встреча состоялась.
Конечно, в сезон телевизионных отпусков можно на экраны выпускать любого брутального циника с большим серцем, такого ранимого, что обидеть его в лучших чувствах легче, чем понять и переманить многомиллионным контрактом на другой канал. Ведь ни доктор Хаус не заглянет на огонёк к Эбби и Майку с верным диагнозом – «Вы идиоты», ни Кэл Лайтман не подскажет, что Майк на самом деле врёт телезрителям в прямом эфире, а не племяннику дома и Эбби в лифте, баре и в корзине воздушного шара. Вот Лукетич и поспешил воспользоваться свободой манёвра, чем чуть не сделал сложный жанр ещё и скучным. А ведь будь сценарий получше да посмешнее и диалоги поискромётней да поострее, новыми красками засияла бы старая мысль о неравенстве полов, которую великая Бэтт Дэвис сформулировала так: «Если у мужчины есть собственное мнение, он — мужчина. Если своё мнение высказывает женщина, она — сука».
Источник: Кинокадр
|
