Традиционно считается, что в отечественном кино очень много снимают «про бандитов». Далее обычно следует сентенция про тяжкое наследие «проклятых девяностых» и не менее тяжкое придыхание зомбоящика с его сериальным мылом. Ну, мыло-мылом, но мало кто при этом осознаёт, что на самом деле пик что сериального, что кинематографического интереса к бандитско-ментовской тематике пришёлся отнюдь не на те самые девяностые. Не поленитесь, полазьте по архивам, присмотритесь к годам — кроме первого «Брата» да самых первых «Улиц разбитых фонарей» ничего изначально и не было, и не столько потому, что тогда вообще ничего толком не снималось (хотя и это тоже), сколько потому, что когда за пределами телевизора на холодильнике действительно какие-то реальные «пацаны не стреляют друг в друга» — оно как-то странно радоваться этому же, но уже на экране.
А вот в начале «жирных нулевых» как сорвалось. По сути, первый «Антикиллер», первый «Бумер» и второй «Брат» были нашими первыми настоящими народными блокбастерами, снятыми толком без сценария, актёров, бюджета и опыта за плечами. Снимали как бог на душу положит, и получилось. В смысле, народу неожиданно понравилось. За простоту, душевность, харизму, а также под воздействием местного варианта стокгольмского синдрома, когда неожиданно выяснилось, как страшно ещё совсем недавно было жить.
Ментовских и бандитских Петербургов в телевизоре тут же стало чуть более чем дофига, и новорожденный кинематограф принялся… а вот тут неправда. По-настоящему криминального кино за последние годы, несмотря на кажущееся обилие и засилие, достойного громких вокруг него споров (как признак грамотно нащупанной любимой мозоли), снято всего-ничего. «Бумер 2» получился эдаким реквиемом по мечте, если считать лозунг «воруй, убивай!» этой самой мечтой. Всякие автопародии вроде «Жмурок» и вспоминать нет смысла, автопародии и есть. Остался «Груз 200» всё того же неутомимого Балабанова, кажется, действительно так и не выросшего из девяностых.
В остальном это всевозможные би-муви вроде «Монтаны» и триллеры всех мастей, только делающие вид, что. В общем, на поверку криминальный жанр, особенно если сравнивать с мировым кинопромом, у нас на самом деле пребывает в затяжном летаргическом сне, потому возвращение на простор речной волны антикиллера Лиса само по себе было явлением знаковым не только в плане пустить скупую мужскую, но и в плане судьбы жанра, жив, курилка, или пора уже закапывать.
И мучительный заголовок «Антикиллер ДК: любовь без памяти» по итогам всех переносов-переименований буквально олицетворяет эту развилку, становясь не столько заголовком, сколько оговоркой по Фрейду. Нас это беспокоит, доктор, и мы таки хотим об этом поговорить.
Для начала, перед нами никакой не триквел, а своеобразный плод коллективного бессознательного по поводу первого фильма, когда собирается эдакий капустник (см. выше количество заявленных сценаристов), в итоге же снимается своеобразный альманах, где формально режиссёр-то один, но каждый эпизод — это не часть сюжета (начиная с «сыворотки правды» и заканчивая «безымянным писателем»), а элемент мозаики, посаженный на клей встык с другими, и общая картина если и проявится, то лишь издали, когда стекляшки сольются в единый фон.
Такие разные стекляшки. Тут и вам лысая «персональная эротическая галлюцинация», и отсидевшийся тихим алкоголиком антикиллер, и конно-спортивные мероприятия, и молодёжные кунштюки Павла Санаева, и даже «всем на всё наплевать». В одном фильме, против всех изначальных расчётов авторского, так сказать, колхоза, собралось что было, что будет, и даже на чём сердце успокоится. Эдакий всемирный сценарный постмодернизм на тему, которого мы всё ждали от пелевинской экранизации, но так покуда и не дождались.
Да, фанаты первой части (если таковые вообще не перевелись, за девять-то лет), которые ждали честного сиквела, будут огорчены, но любителям кино в целом будет занятно понаблюдать, какие совершенно подсознательные преображения случились с персонажами криминальной саги, как изменился за годы мир, где текст окончательно преобразился в контекст, картинка огламуривается уже буквально рефлекторно, а нечаянные цитаты, оммажи и заимствования проникают в ткань повествования от дна до покрышки.
Отдельное слово о Гоше, в титрах ажно закавыченном, в чём видится отдельный смысел. В кои-то веки наше лысое всё дало себе волю и, подмигнув на камеру, сыграло, что хотело и как хотело. Такой отчаянной игры одной небритостью узкая когорта фанатов Гоши, пожалуй, не лицезрела со времён «Марса». Пусть злопыхатели думают, что хотят, но мы-то знаем, что Куценко — актёр настоящий, драматический, пусть и норовит иногда начать разговаривать с интонационной гаммой робота Вертера «а ещё говорил, что романтик, а, а, а».
И финальный заворот про то, как Лис едет-едет сквозь снежную равнину и забывает-забывает, кто он такой и откуда есть пошёл, он, верится, как раз плод творчества самого Гоши, также помещённого титрами в колхоз сценаристов. Потому что стехи.
И вывод из всего фильма получается столь же неоднозначным, как и его финал. Да, у нас есть люди, которые любят и умеют снимать криминальное кино, но предпочитают они заниматься другим, потому что в нашем отечестве менты и бандиты уже давно скорее такие «казаки-разбойники», разделили героев примерно поровну и ну гоняться друг за дружкой по колдобинам родной страны. Нет здесь места для высказывания, нет и смысла всему мероприятию. Разве что просто заработать денег, да и то, зарабатывают нынче одни оливье-блокбастеры. Так хоронить нельзя помиловать? Нет однозначного ответа.
Источник: Кинокадр
|
