Как ни парадоксально, но Хьюго Увивинг в жизни оказался полной противоположностью своему самому известному персонажу — агенту Смиту из «Матрицы». Он внимателен, мил и обходителен, любит театр (в Москву он приехал даже на день раньше остальных участников промо-тура «Человека-волка», чтобы посмотреть во МХАТе «Чайку», говорил даже, что понравилось), немного заикается и говорит негромким мягким голосом. Кажется, он внутренне сосредоточен и спокоен как буддистский монах. Некоторые журналисты поговаривают, что это — из-за эпилепсии. Но, пообщавшись с актером, понимаешь, что дело тут в другом — он просто нашел способ существовать в гармонии с окружающим миром.
Хюьго, насколько нам известно, Вы актер не только в кино, но и театральный. Трудно совмещать кино и театр?
Вовсе нет. Просто для меня кино и театр — это совершенно разные области применения ремесла, разные дисциплины, если хотите. Они отличаются, прежде всего, тем, что, практически не пересекаясь, создают органичный для своей среды способ воплощения роли. Иногда мне нравится «живость» исполнения на сцене, когда ты чувствуешь зрителя, зал, когда появляется настоящий прямой контакт с аудиторией. С другой стороны, на площадке есть возможность «просто быть», и это мне нравится не меньше.
А что Вы больше любите — кино или театр?
И то, и то люблю. Сначала, когда я только закончил театральное училище, в театре я работал больше, чем в кино, и мне потребовалось, наверное, лет десять, чтобы научиться правильно понимать требования к кинороли. Тогда мне стало еще интереснее работать в кино, в театре я стал играть всё реже и реже — сначала где-то раз в год, теперь — раз в два года... Но мне нравится и театр, и кино.
А Вы не чувствовали никаких ограничений, играя довольно клишированную жанровую роль в жанровом фильме?
В принципе, это меня никак не ограничивало. Нужно было просто найти правильный способ воплощения персонажа, но ограничений никаких не было.
«Человек-волк» выглядит по-хорошему олдскульным хоррором, во многом из-за того, что создатели постарались применять компьютерные спецэффекты только по необходимости, а остальное — заменить живой, осязаемой фактурой. Чему можно больше доверять — куклам и гриму или же компьютерной графике?
Вот я не очень люблю компьютерные спецэффекты. Я стараюсь держаться от них подальше. По мне, компьютерный мир — слишком совершенный, чтобы быть настоящим. С другой стороны, когда сделали совершенно «живого» компьютерного Голлума — спецэффект впервые сыграл человеческую роль, и позволил оживить персонажа. Поэтому, когда графика позволяет очеловечить героя, она — потрясающий инструмент, но сама по себе без актера она ничего не выражает, ничего не может сказать о нас, о людях. Сам был бы рад видеть перед камерой человека, конечно.
К слову о людях?..
О, люди — как раз одна из причин, по которым я заинтересовался фильмом. Об актерском составе стало известно за несколько недель до начала съемок, и мне захотелось поучаствовать в проекте, в котором уже на тот были заявлены и Бенисио Дель Торо, и Эмили Блант, и Макс фон Сюдов, и Джеральдина Чаплин, и сэр Энтони Хопкинс — состав был потрясающим, восхищаюсь ими всеми. И это было невероятное удовольствие — встретиться с большинством из них. С сэром Энтони было удивительно общаться — он мягкий, смешной, очень дружелюбный, потрясающе опытный и безмерно талантливый. Он целиком отдается процессу и заряжает своей энергией остальных актеров. При этом он удивительно трудоспособен — много работает и на площадке и над ролью в принципе. Это, наверное, как раз то, что отличает гениальны актеров от просто талантливых…
А где лучше играть — на натурных съемках или перед зеленым экраном?
В живой обстановке сниматься, конечно, проще. Я стараюсь сниматься в настоящих декорациях. Перед зеленым экраном приходится притворяться, что вокруг тебя есть что-то настоящее. По-моему, зеленый экран не очень-то и работает, даже в «Матрице» большая часть сцен снималась в настоящих декорациях, чтобы мир был похож на настоящий.
На протяжении фильма Ваш персонаж претерпевает своеобразную трансформацию — от ревностного блюстителя закона до почти оборотня. Вы как своего персонажа оценили бы?
Я никогда не оцениваю персонажей как хороших или плохих — по-моему, это скучно. Мы все — сложные и уникальные индивидуальности, и даже простые роли часто полны неожиданных сложностей в воплощении, поэтому всегда интересно исследовать персонажа и попробовать его полностью раскрыть. Я вообще стараюсь не смотреть на вещи как черное и белое, потому что всегда есть место полутонам.
То есть, когда инспектор Эбберлайн бесцеремонно выдворяет Гвен из дома, чтобы найти там оборотня — это не проявление плохих качеств персонажа, а просто такая мотивация?
Как раз да, потому что Эбберлайн стремится защитить Гвен от оборотня, и его отчаянная жестокость объясняется, скорее, необходимостью. Плюс, такое поведение могло быть свойственным тому времени.
Эбберлайн, кстати — классический тип детектива. Он должен следовать своим инстинктам ищейки, но постоянно должен себя одергивать, должен сомневаться во всем. С одной стороны, его поведение похоже на одержимость, но с другой — у него такая работа. Опять же, когда он видит, как человек превращается в волка, он просто обязан этого оборотня поймать — и как профессионал, и как рационально мыслящий человек.
Эбберлайна было очень интересно играть. У меня даже есть любимая сцена: Детектив из большого города, приезжает в небольшую деревеньку, приходит в паб, в котором все посетители — буквально источают суеверный страх — это классическая сцена завязки для многих фильмов ужасов. Все люди в пабе верят в оборотней, он один — нет. Мне очень нравится этот момент, потому что мы его много раз видели раньше, и у нас он — практически реинтерпретация классики.
А вот если говорить об оборотне, Вы бы какую роль выбрали — его преследователя или адвоката?
Ну, в фильме же речь идет о человеческой природе, а по природе нашей мы все-таки животные в каком-то смысле — мы отличаемся от них, конечно, но не сильно — иногда граница совсем размыта. Поэтому защищать оборотня было бы и труднее, и интереснее, чем преследовать — это был бы настоящий вызов. Наверное, и вызов природе в том числе.
По-вашему, где или в чем в «Человеке-волке» нужно искать пресловутую магию кино?
А я его еще не видел. Я же в Австралии живу, а студия находится в Лос Анджелесе. Надеюсь, что через несколько дней его посмотрю, но вообще до нас он еще не доехал.
Вы говорили, что очень любите русскую культуру и русских писателей особенно. Кто из них у вас любимый?
Чехов, пожалуй, сразу стал самым любимым.
А пьеса?
«Дядя Ваня», наверное. С восемнадцати лет играю и очень люблю. Но, в целом, мне все его произведения нравятся, и это огромное удовольствие — и смотреть его пьесы, и играть в них, читать. Великий, феноменальный и удивительный, конечно, автор. Все его произведения — о том, как трудно жить. Все его персонажи – совершенно настоящие и живые — часто безвылазно застрявшие в своих проблемах. Ничего не происходит, и что бы они не делали — всё болезненно и горько.
Я смотрел «Чайку», как только прилетел… Удивительное зрелище — смотреть Чехова на русском. Очень было интересно услышать русскую речь... Я до этого только один раз смотрел спектакль на русском — в Сиднее... И понять, как актеры эмоционально выражают своих героев. Это было очень и очень интересно. Потому что у нас своя, англо-саксонская, манера чувствовать и выражать эмоции — есть заметная разница. Удивительно было и видеть, и слышать знакомых персонажей в своей родной культурной среде. Безумно захватывающее зрелище.
Хьюго, а какие фильмы Вам вообще нравятся, как зрителю?
Вообще я люблю такие, из которых что-то новое узнаешь и о людях, и о себе, которые как-то на меня влияют, заставляют задумываться по совершенно разным вопросам.
Это какие, например?
Ой, да их сотни, наверное... Но вот нравятся фильмы Тарковского, еще не очень давно смотрел русский фильм, про двух мальчиков и их отца…
The Return?
Да, «Возвращение».
Источник: Кинопоиск
|
