Дайте ветеранам жить спокойно и с достоинством.
Внешние события:
Курс доллара снизился. Медведев обсуждает экономические вопросы. Китайские ветераны получили российские медали. "Утомленные солнцем" идут при полупустых залах.
С юности мне нравился Никита Михалков. Возможно, благодаря ему я стал бари алибасовым. Ведь мы с Никитой Сергеевичем одногодки. Обаял он меня ролью в фильме «Я шагаю по Москве». Я запал на образ этого простого, добродушного и светлого пацана, на образ новой стеклянно-бетонной Москвы и ни на секунду не сомневался в цели своей жизни – творить и блистать в Москве. Блистать, но при этом оставаться «простым и славным парнем», ходить по тем же местам, по которым бродил герой Михалкова.
Потом были «Свой среди…», щемящие «Пять вечеров», и трагическая фраза Обломова - «Мне уже 30, а я ещё ничего не сделал». Как раз в ту пору мне стукнуло 30, я был супергероем города Усть-Каменогорска, но после этой фразы решил вырваться на просторы Советского Союза, поближе к Москве. Михалков заставил задуматься, оставаться ли первым на деревне.
Я не видел «Утомлённые солнцем-2», но судя по многочисленным комментариям это фильм о том, как Бог выиграл войну. Войну СССР против фашистской Германии.
У меня в руках две солдатские пряжки времён Великой Отечественной Войны. Нашёл их под Курском на месте знаменитой Курской битвы, местные подсказали, где нужно искать.
Звёздная пряжка советского солдата, и немецкая пряжка с надписью «Gott mit uns» – с нами Бог. Речь идёт о Боге Яхве и его сыне Иисусе. На каждом противоборствующем солдате были эти пряжки. На немцах «с нами бог», на наших звезда, отрицающая факт его существования. Наши отрицали его не только внутренним содержанием, но и внешним видом. Звёзды на ремне, пилотке, погонах. Но, судя по фильму Никиты Михалкова, Бог решил ни с того ни с сего, помогать нашим.
Я родился на узловой железнодорожной станции Чарск, в Казахстане. После войны героями посёлка были машинисты паровозов, бывшие танкисты, мотористы, летчики.
Технически образованные, они получали большие зарплаты, часто выпивали у нас дома, гостеприимные родители любили гулянки под патефон. Я не помню, чтобы после войны кто-то вспоминал Бога, ни у кого в доме не было икон, кроме единственной соседки, одинокой бабушки. Это были фронтовики, которые пять лет назад вернулись с фронта. Подпив, они хвалились своими фронтовыми реликвиями, всегда приносили одни и те же фронтовые фотографии, иногда плача, вспоминали с любовью друзей, и погибших и оставшихся в живых.
Детство наше было заполнено рассказами о фронте и фронтовой дружбе. Выпившие или трезвые, но эти молодые дядьки всегда были очень искренни, это понимали даже мы, дети. Конечно, с удовольствием слушали про их подвиги, про танки, пулемёты, про медсестёр и товарищей, которые погибали ради другого товарища. И не разу никто не сказал, что войну помог выиграть Бог, о нём вообще не вспоминали. Были только друзья, товарищи, подруги, командиры, недруги, одним словом люди, Бога не было.
Поразительные метаморфозы происходят в нашей стране. Если бы этим ребятам, пришедшим с кровавой войны, я сказал, что победу одержали не они, а Бог, меня бы грохнули по пьяни.
Был у нас один фронтовик в посёлке по фамилии Чунихин Володя. Он всё продолжал воевать. Бегал с берданкой по улице, прыгая с крыши на крышу, валил пинками трубы… Домишки-то были глиняные, невысокие. Дядя Володя продолжал свою войну. Его не боялись, и даже горделиво звали Тарзаном. Все знали, что он проспится и станет нормальным человеком. Не хотел бы я попасться ему с нынешними суждениями о его Победе.
А были это молодые ребята, едва перешагнувшие 30-летие. Их переполняла радость жизни, оптимизм, жёны их ревновали не безосновательно. Они вернулись живыми и счастливыми, только у дяди Вани Коробко был деревянный, на ремешках, протез. Дом каждому строили сообща, всем колхозом. Они только-только сняли солдатские ремни, фляжки. комсомольские значки, по возрасту. Среди этих фронтовых сувениров были боевые патроны, все эти реликвии были нашими детскими игрушками. Ванька Коробко доигрался, спалил правый глаз. Не вернулись с войны только погибшие.
Парадоксы ХХI века, парадоксы моей жизни. В городе Чарске (ныне Шар), где я родился, одну из улиц переименовали в улицу Бари Алибасова. Недавно на ней был воздвигнут огромный католический костёл.
Я атеист, каким был и мой отец-коммунист. Два года назад умерла моя мама, умерла убеждённой коммунисткой и атеисткой, в возрасте 96 лет. За пару лет до ухода, я иронично её спросил: «мам, скоро умирать, чё ты решила, есть бог или нет? Мало ли, сейчас явишься туда, и он тебя встретит». Мамин философский ответ меня поразил: «Если людям нужен бог, наверное он есть». Она сказала «Людям»! Она думала не о себе, о людях!
После войны мои родители работали по 12-14 часов, восстанавливая страну. Они искренне верили, что трудятся во благо страны, которая принадлежит народу. Последние 6 лет мама была почти недвижима, я купил ей квартиру в городе, нанял ежедневную сиделку, и взял на себя все расходы по содержанию жилья и быта. Маме я сказал, что все это оплачивает государство, за её вклад в восстановление и процветание страны. Она умерла, так и не узнав, что я её обманул. Перед смертью не забыла сказать «спасибо» Родине за заботу.
И вот теперь, на улице имени меня, в Казахстанской глубинке вырос немецкий костёл. «С нами бог»! Немецкий - потому что до войны туда были сосланы немцы Поволжья. Меня воспитывала немка, бабушка Амалия, родители сутками пахали. Может в этом и был смысл надписи на солдатской немецкой пряжке «Gott mit uns». Был ли Бог во время войны на стороне немцев, или отдал им победу уже после войны? На чьей стороне Он был?
Послевоенная Германия шаг за шагом дистанцировалась от Бога, все, более апеллируя в своих достижениях к человеку, к науке, к высоким технологиям. Германия стала одной из мощнейших экономик мира.
В то же время авторитет Папы Римского (Йозефа Ратцингера) сотрясается педофильскими скандалами.
А мы? Стали мы чище, добрее и духовнее исповедуя «Бога»? Чего мы достигли, утратив веру в «добро», «братство», «равенство», «искренность», «честность»? В настоящее время детей-сирот в России больше, чем было в годы войны, – 697 тысяч. А ведь тогда в войне погибло 20 миллионов родителей и столько же сидело в тюрьмах. Но есть и позитивные сдвиги. «Позитивчик». В этом году, за время кризиса количество миллиардеров России удвоилось! Родина ими гордится.
А как взволновала страну судьба высланного из Америки ребёнка! Больше не дадим американцам усыновлять наших детей.
А кто спросил у этих детей, хотят ли они оставаться в детских домах, или хотят в Америку, в семью. Кто-то решил за них, что дети такая же собственность как яхты, замки, дорогие вина, недвижимость. Можно ими распоряжаться в зависимости от размера бабла. И не нужно их спрашивать.
Только за год россияне вернули назад в детские дома 30 тысяч усыновлённых детей. Почти полмиллиона российских детей живут в детских домах при живых родителях. Истинное милосердие – видит бог!
Американцам повезло меньше, у них нет детских домов, поэтому приходится усыновлять более 3 тысяч российских детей в год! И эта безнравственная нация одного ребёнка вернула назад. К тому же заботливо и благополучно усадив в самолёт!
Лет десять назад, я помогал Чаку Норрису удочерить одиннадцатилетнюю девочку с церебральным параличом. Американцы три года бегали за справками, а ведь эти годы ребёнок мог провести в семье. И никакого пиара, всё в строжайшей секретности, что бы не травмировать девочку.
Но возвращением пацана, пиар был блистательный, вся страна озабочена. Попиарились все. Заодно обучили нравственности огромную планету! У нас есть чему поучиться, с нами Бог. Не отдадим наших детей! У нас им хорошо в наших детских домах, больницах, роддомах, в метро, на улицах, если выживут.
Уровень смертности в России аномально высок. Подобные показатели смертности (более 15%) встречаются только в пораженных ВИЧ странах Тропической Африки.
Мне кажется кощунственной попытка втиснуть ветеранов в рамки наших сегодняшних убеждений, или заблуждений. Может не нужно их грузить. Достаточно того, что они защитили рубежи нашей Родины, её богатства и недра. И ветераны видят, как сегодня этими, далеко не духовными, ценностями владеет небольшая кучка людей. Совсем не обязательно вдобавок, крушить их идеалы, за которые они воевали. Возможно, кто-то с крестиком, кто-то с Кораном или Торой. Но фронтовая молодёжь уже жила новыми идеалами, далёкими от патриархальной России. Конечно, они не произносили как в кино: «Если умру, считайте меня коммунистом». И абсолютное большинство из них верили в свою страну, в Родину, в друзей и близких, в справедливость и дружбу. Они верили в любимых, которые подарят им будущее, детей, а дети внуков. А главное, судя по их рассказам, они верили друг в друга.
Ветеранам хватило испытаний в жизни.
Дайте им жить спокойно и с достоинством. Ведь их осталось намного меньше, чем детей-сирот в нашей стране.
Можно ведь найти и другой повод для пиара.
Автор Бари Алибасов
Источник: cprf
|
