6 января на российские экраны выходит новый фильм Франсуа Озона «Отчаянная домохозяйка» - лёгкая комедия про домохозяйку, которой оказалось под силу управлять зонтичной фабрикой. По иронии судьбы героиню играет Картин Денёв, ставшая известной всему миру после «Шербургских зонтиков». Впрочем, на этом ассоциации с известным мюзиклом заканчиваются, потому что «Отчаянная домохозяйка» - это многослойное кино, скрывающее под покровом талантливой стилизации и социальную сатиру, и психологическую мелодраму. В основе сценария фильма - пьеса Пира Бариллета «Трофей», пользующаяся успехом на сценах Парижа уже не первый десяток лет.
Вы в очередной раз устроили бенефис Катрин Денёв...
Ну а что поделать. Я долго вынашивал идею экранизации пьесы Пира Бариллета «Трофей», а тут так сложилось, что и автор оказался не против экранизации, и Катрин Денёв неожиданно легко согласилась на роль мадам Пюжоль...С одной стороны, можно предположить, что у меня после «Восьми женщин» не было ролей «денёвского» масштаба, но, с другой, наверное, у нас совпали настроения и условия для того, чтобы снова вместе поработать. С ней очень легко, и я очень хорошо понимаю её как актрису. Мне кажется, за свою карьеру она уже столько всего сумела сделать, что теперь может не бояться рисковать репутацией и играть не столько ради статуса, сколько ради своего собственного удовольствия. У людей в головах образ Картин Денёв превратился в какую-то икону, но мне кажется, она совершенно нормальная женщина - обычная, в хорошем смысле этого слова, и ей иногда хочется побыть простушкой и подурачиться перед камерой, забыв о том, что она звезда мировой величины и главная актриса французского кино. Мне кажется, она хочет быть ближе к людям. И в случае с пьесой Пьера Бариллета её исполнение роли Сюзан Пюжоль не только демонстрирует нам неожиданные грани её таланта, но и раскрывает какие-то новые черты её индивидуальности.
Мало кто из русских зрителей знает пьесу «Potiche» (Трофей). Насколько сильно вы переработали первоисточник, чтобы он адекватно смотрелся на экране?
Сильно. Пьеса была практически заново переписана, чтобы соответствовать киноформату - я постарался сделать с ней то же, что когда-то сделал с «Восемью женщинами»: немного осовременить и привнести в неё больше действия, больше событий. Вы же понимаете, что в самой пьесе всё происходит в ограниченном пространстве - как правило, вообще в одной комнате. Для фильма я подобрал новые локации, ну и финала, в котором мадам Пюжоль участвует в выборах, в оригинальной пьесе не было. Я постарался придать истории большую глубину, доработал всех персонажей вокруг Сюзан Пюжоль - даже тех, кто, на первый взгляд, не слишком важен для сюжета. В общем, я попробовал добавить пьесе больше сложности, интересности и немного двусмысленности.
Кажется, она удалась. Это же ваша вторая адаптация театральной пьесы после «Восьми женщин»?
Третья. Фильм «Капли дождя на раскаленных скалах» тоже был моей адаптацией, только в тот раз я работал над пьесой Райнера Вернера Фассбиндера. Так что это у меня уже третья адаптация некинематографического произведения.
Несмотря на то, что все эти пьесы не были предназначены для кино, в вашем исполнении они очень органично выглядят - когда смотришь фильмы, совершенно не возникает никакого отторжения, чем грешат многие театральные постановки на экране. В чём секрет?
Мне кажется, весь «секрет» тут - в Альфреде Хичкоке. Он как-то сказал: «Если твоя пьеса хороша, не пытайся избавиться от её театральности». От неё никуда не убежишь, так что если попробуешь - будет только хуже. Мне кажется, это очень верное наблюдение. Кино же ведь тоже произошло от театра в каком-то смысле. Поэтому, я тут вообще не вижу никаких проблем, если в фильме будет элемент театральности. Знаю, что далеко не все мои коллеги разделяют это убеждение, но мне кажется, что это интересный способ показать определённую дистанцию между зрителем и тем, что происходит на экране. Как, например, мы дистанцируемся от реальности сюжета, скажем, когда смотрим пьесы Бертольда Брехта. Такая отстранённость важна для того, чтобы дать аудитории определённую свободу восприятия и трактовки сюжета, и, с другой стороны, чтобы мне, как автору, сохранить изначальный замысел фильма. Но прежде всего, конечно, нужно предоставить свободу зрителям.
А почему вы решили взяться именно за эту пьесу?
Я решил снимать фильм именно по «Трофею», потому что мне давно нравится и сама история, и образ Сюзан Пюжоль. Кроме того, мне кажется, эта история весьма актуальна. Безусловно, по сравнению с семидесятыми, сейчас много чего изменилось - прежде всего, восприятие роли женщины обществом… Ну, на самом деле, не сильно изменилось, если быть совсем честным. К женщинам до сих пор относятся с предубеждением - им до сих пор труднее найти работу, до сих пор почему-то считается, что женщина должна получать зарплату меньше мужчин. По сравнению с семидесятыми, культурный прорыв - налицо, но нам ещё есть куда двигаться. Потом, знаете, на мой взгляд важно, что можно сделать феминистское кино, чтобы как-то повлиять на защиту прав женщин. Думаю, эта борьба актуальна не только для Франции, но и для всего мира, в большей части которого женщине всё ещё приходится бороться за равноправие с мужчинами. Думаю, что образ Сюзан Пюжоль до сих пор может произвести впечатление на многих женщин, причем не только во Франции.
То есть эта тема для вас более чем серьёзна, и вы подошли к ней безо всякого свойственного вам сарказма, верно?
Не совсем. Знаете, мне кажется, для любого художника важно к своим произведениям относиться с легкой иронией. К тому же думаю, что многие вещи, о которых приходится рассказывать, на самом деле намного сложнее, чем удаётся показать. Мир не делится только на чёрное и белое - всё не так однозначно. И именно поэтому я - на стороне Сюзан Пюжоль. В то же время в финале вы не можете не заметить всей иронии её обращения к избирателям - взять хотя бы тот момент, когда она говорит о том, что собирается стать матерью для всех. Ну, это и есть ирония… Потому что я не собирался делать кино про политику и пропаганду феминизма. Что я делаю - это предоставляю вам площадку для того, чтобы вы сформировали собственное мнение о куче разных вещей - в том числе и о проблемах, актуальных в реальности фильма. Каждый художник должен подавать вопросы, потому что невозможно ответить за всех - у каждого ответы будут свои.
Теперь понятно, почему у Сюзан Пюжоль такой неоднозначный образ - с одной стороны, она прирожденная бизнес-леди, с другой стороны, в некоторых суждениях или поступках она старается не «копать» глубоко - по-моему, вы это намеренно подчеркнули в начале фильма, где Сюзан записывает в блокнот стишок про её друга-бельчонка.
Мне кажется, в начале фильма было важно показать некоторую добродушную наивность героини, оказавшейся в довольно нелепой ситуации. При этом нужно было подчеркнуть, что для неё самой нелепых ситуаций не бывает - она всегда элегантна и достойно держится. Думаю, Картин Денёв такая же - она по определению не может оказаться в нелепой ситуации или глупо выглядеть. Поэтому когда мы «прогоняли» сценарий, первое, что мы подумали - эту роль должна играть именно она. Потому что ей даже не нужно играть, потому что она сама такой персонаж. Более близкую по духу исполнительницу роли Сюзан Пюжоль трудно было себе представить. Поэтому вы тоже совершенно органично принимаете её в этом образе с первых же секунд фильма. Ну, и к тому же по типажу роль мадам Пюжоль ей очень подошла - такая идеальная домохозяйка. А потом, шаг за шагом, вы вдруг понимаете, что она намного глубже своего «домохозяечного» клишированного образа, что этот глуповатый образ - иллюзия, ширма. Я не мог упустить возможности начать фильм с глупого штампа, а затем заставить зрителя понять, что всё намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Вы знаете, как на русский перевели название фильма?
Нет, а как?
«Отчаянная домохозяйка»
Ой!...Ну, вообще хорошо, но ваше название не совсем отражает суть оригинала. На французском фильм называется “Potiche”. Вы знаете, как это переводится? На самом деле у этого слова есть два основных значения: мы можем так сказать про вазу и про женщину, которая находится в тени своего мужа. Она почти не говорит - в основном только улыбается… Ну, знаете, бывают такие дамы. Вот как жена Путина, например.
А почему в фильме все важные решения принимают женщины, а мужчины представляют собой прямо-таки инфантильный бестиарий?
А это я специально так сделал. Это моё видение нынешнего распределения социальных ролей. Я действительно хотел показать сильных женщин и инфантильных мужчин. Герой Депардье так вообще ведёт себя как большой ребёнок, что, по-моему, очень трогательно смотрится на экране.
А стилизацией под кино семидесятых вы тоже некоторую наивность происходящего подчёркивали, как в тогдашних фильмах?
Не только. Прежде всего, семидесятые были довольно ярким периодом активной политической борьбы во Франции, так что политический бэкграунд того времени хорошо сыграл в нашей истории. Для меня лично, обращение к семидесятым - это такой ностальгический сувенир из моей юности - ужасно приятно вспомнить, как тебя когда-то окружали те же вещи, та же мебель, одежда, машины, атмосфера… Было весело со всем этим играться. Но при этом мы совершенно не намеревались делать абсолютно реалистичный фильм о семидесятых - мы постарались просто использовать стилистику и элементы того, что нам так нравилось в ту эпоху. И мне кажется, что в случае с адаптацией пьесы про это время было важно придерживаться и похожей кинематографической стилистики.
В «Восьми женщинах» вы по той же причине использовали приёмы пятидесятых?
Да. Но «Восемь женщин» - всё-таки картина немного другого формата. Кроме того, что она была про пятидесятые, там по сюжету полагалось всех героев собрать в одной декорации, в одном месте, в котором они оказались бы заперты и не могли бы никуда сбежать. И это обстоятельство диктовало свою манеру повествования и выстраивания сюжета. В случае с «Отчаянной домохозяйкой» первая половина сценария привязана к дому, но вторая часть, в которой Сюзанна Пюжоль начинает себя активно проявлять, должна охватывать множество уголков внешнего мира, поэтому все остальные места вы видите вместе с ней. Поэтому вы видите и фабрику, и офис, и часть города… Этим я хотел визуально подчеркнуть её символическое пробуждение и бегство из домашнего плена.
Несмотря на то, что ваш новый фильм весьма не похож на предыдущие, можете ли Вы описать идеального зрителя вашего кино в целом?
Это сложно, потому что мои фильмы - как дети, все разные, но всех я люблю. Да, в каждом своём фильме я всегда нахожу что-то, что можно было исправить или немного по-другому сделать, но я над ними подолгу не медитирую. Как только я заканчиваю фильм - я, образно выражаясь, переворачиваю страницу и иду дальше, ибо всё, что завершено, теперь принадлежит прошлому. Поэтому, кстати, я свои фильмы не пересматриваю, потому что они мне вроде как уже и не принадлежат, а принадлежат как раз зрителям. А зрители тут уже - разные. Кому что понравится. Но идеальный зритель для меня - это раскованный, свободомыслящий, открытый всему новому. Мне льстит мысль, что какие-то мои работы могут пробудить в людях Идею или просто заставить их о чём-то подумать, о чём они прежде не думали. Мне нравится, что кино может полностью изменить ваше представление о мире или просто показать новый угол обзора, под которым всё вокруг может заиграть новыми красками. Этого я всегда жду от кино, и я надеюсь, что это может произойти хотя бы с несколькими людьми, которые посмотрят моё кино.
Источник: Кинопоиск
|
