Перед началом пресс-конференции создателей фильма «Космополис» модератор попросил: «Никаких вопросов о вампирах!» Журналисты со смехом откликнулись: «А как насчет вопросов про капиталистов-кровососов»? Главный герой романа Дона ДеЛилло, по которому снял свой новый фильм Дэвид Кроненберг, — 28-летний мультимиллиардер, разъезжающий по Манхэттену в лимузине, оборудованном по последнему слову техники.
«Хочу подстричься», — заявляет Эрик Пакер (Роберт Паттинсон) своему телохранителю, стоя перед несколькими роскошными лимузинами. Тот пытается отговорить молодого богача: в Нью-Йорк приехал президент и на дорогах заторы. «О каком президенте речь?» — невозмутимо уточняет Пакер. Он вообще очень отстраненный и холодный молодой человек, который ничего не боится. По пути в парикмахерскую он поговорит со спецом по техбезопасности (Джей Барушель), увидит в такси свою супругу (Сара Гадон), перепихнется с арт-дилером (Жюльет Бинош), пообщается с финансистом (Саманта Мортон), получит тортом в лицо от радикала (Матье Амальрик), разгонит папарацци, уткнется в похоронную процессию и, наконец, попадет в кресло цирюльника.
Журналисты часто называют «Космополис» первым фильмом о новом тысячелетии. Кроненберг с усмешкой отметает эту версию: «Это все маркетологи придумали, не верьте им! Мы даже не знаем, что это значит!» Автор романа отмечает: «Писатели не думают о таких вещах, сочиняя книги. Я представлял себе Нью-Йорк на стыке тысячелетий, внезапно наводненный белыми лимузинами. И только на Манхэттене такие машины могут спокойно передвигаться. Со временем мы привыкли к лимузинам, а я стал все чаще представлять себе огромный автомобиль, который пытается завернуть за угол, усложняя трафик. И мне захотелось поместить внутрь человека. Так родилась идея книги. Никакого миллениума и апокалипсиса. Человек в машине».
Эпиграфом к роману ДеЛилло, как и к фильму Кроненберга, стала строчка из стихотворения польского драматурга Збигнева Херберта «Рапорт из осажденного города». «Единицей обмена стала крыса» — так звучит ее перевод на русский. Сам «Космополис» — это тоже своего рода поэма. По словам Роберта Паттинсона, сценарий был похож на стихи. «Мы как будто исполняли песню, а не кино снимали», — говорит актер, и режиссер его поддерживает. «Думаю, сравнение с песней очень точное. Ты как будто исполняешь песню Боба Дилана. Ее слова всем известны, ты не будешь их менять, но можешь поработать с ритмом, аранжировкой, манерой исполнения».
ДеЛилло считает, что фильм получился совсем другим, в отличие от книги, но ничего против не имеет. «Я смотрел, как актеры произносят мои диалоги, и меня поразило, что Дэвид не перенес действие из лимузина на улицу, чтобы потрафить кинематографичности. Более того, он перенес действие одной из сцен из другого места в лимузин — на такое способен только Кроненберг!»
Попытка обвинить кино в отсутствии надежды наткнулась на довольно жесткую реплику режиссера: «Надежда проявляется в том, что мы вообще сняли этот фильм. Найти финансирование для такого проекта в наши дни очень сложно. Все стали такие консервативные. Снимаются картины с бюджетами по 200 миллионов, поэтому они очень консервативные, пресные и безопасные, поскольку на кону огромные деньги. Поэтому надежда в искусстве. Не будь надежды, мы не сняли бы этот фильм».
Отвечая на вопрос о том, как он готовился к съемке, Роберт сказал: «Я провел две недели в номере отеля, очень волнуясь. Мне было совершенно непонятно, что я делал. Потом за неделю до начала съемок позвонил Дэвиду и решился задать вопрос о фильме. Он предложил: «Давай начнем снимать и посмотрим!» Было невозможно подготовиться к съемкам так, как я привык. Обычно в других фильмах можно менять реплики, придумывать что-то свое, но в этом сценарии мне не хотелось менять ни строчки и ни точки».
Чувствует ли Роберт схожесть между собой и Эриком? «Я не лучший аналитик самого себя, — начал отвечать актер. — Не знаю... Я тоже не очень-то общительный человек... Черт, почему я не могу просто ответить на вопрос? Куда меня несет?» Режиссер подержал свою звезду: «Ты не можешь ответить, потому что вопрос плохой. Пытаться найти общее между жизнью Роберта как звезды и жизнью миллиардера Эрика невозможно. Они совершенно разные. Пакер создает для себя лимузин — он его Das Boot, если хотите. Эрик полностью контролирует окружающий его мир, полностью изолирован и заставляет всех приходить к себе. Поэтому я перенес сцену с героиней Бинош в лимузин — в книге они встречаются в ее квартире. Эрик не знаменитость, он создает для себя аквариум и живет в нем. Роберт — совсем другой человек». «Но мне тоже иногда кажется, что меня пытаются убить», — смеется Паттинсон. «Ну, это уже личное!» — отвечает Кроненберг.
Специально для критиков режиссер напомнил свой подход к кино: «Последние 22 минуты фильма Пол (Джаматти) и Роб (Паттинсон) проводят в одной декорации, в паре комнат — точно так же, как и в романе. И я заранее знаю, что меня будут ругать за театральность. Разница между фильмом и театральной постановкой в работе камеры, в ее движении, в разных объективах, в дистанции меду камерой и актерами. Последние 22 минуты для меня — это сама суть кино. Оговорюсь, что для меня суть кино заключается в крупном плане говорящего актера. И если это потрясающее лицо и отличный текст, то получается настоящее кино».
Вопрос про кровососов все же прозвучал, на что Кроненберг парировал: «Легко сказать, что персонаж Роберта — вампир, высасывающий кровь из Уолл-стрит. Но актер не может играть абстрактную концепцию. Это настоящий персонаж, у него есть прошлое. „Космополис“ пробуждает призрак капитализма. Мы практически цитируем Карла Маркса, но у него был призрак коммунизма».
Источник: Кинопоиск
|
