С Пугачевой у меня была единственная в жизни встреча. Она пришла в газету, в которой я тогда работал. Встретил ее у лифта: «Здравствуйте, Алла Борисовна! Добро пожаловать!» – «Мгмнгвм… Все говняете примадонну?»
– Все говняете и говняете лучшую певицу страны?
– Помилуйте, кто… э… обижает… э… лучшую… мммм… Может, чаю?
– Кто обижает… Кто написал: «С появлением Земфиры эпоха Пугачевой кончилась»? Какой у вас тираж?
– Три миллиона.
– Тиражом три миллиона обговняли примадонну.
А я смотрел и думал: сколько часов ушло у Аллы Борисовны на подготовку к визиту в ненавистную газету тиражом три миллиона? На ее лицо был нанесен маков цвет версаче, вороново крыло гуччи, ее жизнь летела все дольче и дольче – и все равно перед моим мысленным взором стояла девчонка со щербинкой меж передних зубов.
«Эти летние дожди, эти радуги и тучи…»
Насчет эпохи – поторопились. Это да. Были не правы. Увлеклись. У Земфиры не тот оказался завод. Жизнь – кобылица. Взнуздать – мало, надо объездить, а потом долго, до смерти ехать, не выпуская поводьев из рук. Высокие ноты? Возьмет Любаша. А кто возьмет на работу Любашу?
Земфира?
Ей бы самой на путешествия заработать, путешествовать-то далеко приходится. И все чаще. Вот она где у нас, жизнь, в кулаке, как бы говорила Алла Борисовна, держа поводья отечественной эстрады, шагая длинным коридором и бурча себе под нос:
– Эпоха… Земфира… Чаю… Предложили примадонне… Чаю! Говнять не надо!
А я семенил чуть сзади и не отцепился от этой удивительной женщины, надевшей в этот раз образ низкорослой базарной хабалки, по двум причинам: потому что помнил этот голос молодым. Пробивающим барьеры. И щербинку – которой нет, заделана. И потому что с Аллой Борисовной у нас вышло 118 обложечек нашей газеточки – и все ушли влет.
И все это казалось нерушимо. Вечно.
Может, оно и есть вечно.
Но появились некоторые сомнения.
Появился еще один пример, когда примадонну – другую примадонну – обидели тиражом в три миллиона. На сцену караоке недавно вылез толстый молодой китаец Лин Ю Чун, стриженный под горшок, и тик в тик спел сложнейшую песню Уитни Хьюстон. С душой, не слепо. Он доказал, что может так же, как она, а следующим шагом будет, когда кто-то докажет, что сможет лучше, чем они – все эти держатели мазы на эстраде, эти примадонны с поводьями в крепких кулачках, неудержимо становящихся узловатыми.
В Интернете его послушали и посмотрели уже три миллиона человек. А Хьюстон тем временем провалила гастроли в Канаде. Система ее доконала. К тому же у нее нет Любаши, чтобы брать верхние ноты.
Звоночек прозвучал на Сюзан Бойл, квадратной англичанке, уделавшей сначала отверженных, а потом и Мика Джеггера. Она спела «Wild Horses» реально лучше «Роллингов». Мне это признание нелегко дается, но это так.
Бойл, получившая известность дня за четыре все в той же Сети, уже заработала 10 миллионов фунтов стерлингов. Ее никто не знал, кроме десятка прихожан церкви, где она иногда пела госпелы. Она с юности не отдавалась продюсеру, она не продала все святое за продвижение и прочий мерчандайзинг, она не пошлая, не вульгарная, не пьяная, не обкуренная, не гнилая внутри, не проститутка, не дорогая проститутка, не лесбиянка, не сучка, не пьяная сентиментальная дрянь, не базарная хрипатая торговка, просадившая все, что было за душой, она не выскочила замуж за богача, у нее не искусственные титьки, у нее нет дыр на сгибах локтей, она просто поет – и ее смотрят и слушают миллионы людей, которым все вышеописанное надоело.
(Пишу, кстати, под ее пластинку. Купил, никуда не делся, есть там и мои 10 фунтов).
Это сколько же там, по подлунному миру, под крышкой люка, на котором сидят крепкими задами те, кто держит мазу, да так, чтоб ни щели, ни трещинки, чтоб мышь не проскочила, таких Сюзан? Таких Линов?
Спросят: а чего ж они не прибегали, когда с таким трудом формировались разные «Фабрики звезд», «Алло, мы ищем таланты», вон «Минута славы» имеется. Почему там столько бездарей проходит перед взыскательнейшим жюри – а алмазиков так мало? Я так скажу: бездарный формат задан – бездарности в основном и валят валом на просмотр.
Лин Ю Чун ведь научился петь, как Хьюстон. Это и вправду трудно. А валом валят те, кто умеет кормой водить, как Хьюстон. И готовы дохнуть от наркотиков, быть битой и рано состариться, но рвануть свою минуту славы.
Слава Богу, есть Сеть, где то же самое можно получить без этих хлопот. И быть чище. А уж там решить для себя, что дальше.
Дальше подставляюсь под полный обсмех: буду хвалить детишек своих друзей. Но ко мне и вправду иногда приезжает сын нашей подруги. Поет он просто замечательно. Играет – ну, почти как Ингви Мальмстин, Джо Сатриани и т. д. Но никогда не захочет пробиваться к успеху ценой своего образа жизни. У моего другого друга дочь поет почище любой Алиши Кис – и никогда не поступится ради успеха тем, что она просто хорошая умная девочка, у которой есть свой хороший парень. Ее уговаривали пойти на «Фабрику звезд». Но она не хочет на фабрику. Ей претит сама идея фабрики, которая ее обточит под ненавистный стандарт.
Тот же Максим Кононенко откуда-то дергает и размещает ссылочки на каких-то удивительных, голосистых, умных и непошлых ребят с девчатами, и спасибо ему за это, низкий поклон.
В каком-то смысле они все немного Чуны.
Ну, конечно, они не победят индустрию. Индустрия, едва увязнет коготок, возьмет их в оборот, наживется на этих цирковых, диковинных зверьках, прожует и выплюнет. Наверное, так будет. Почти наверняка.
Но появилась у них надежда. Когда в Интернете я увидел Петра Налича, забегал как ошпаренный, а десятки неглупых людей вокруг показывали на меня пальцем. Но были и те, кто со мной заодно. Мы позвали Петра в редакцию – и этот концертник в «Известиях», с любимой песней его мамы, со «Стертым сердцем старого перца», и сейчас популярен в Интернете. Да убился бы Налич пробиваться через коллективную Пугачеву!
И клип на песню «Море» там бы ногами затоптали.
А теперь он поедет на «Евровидение». Дикость, конечно. Но это им всем, кодляку этому, страшный удар. И они ждут, как Петр там провалится ниже примадонны. Что не исключено – публика-то уже отравлена Биланом.
Думаю, плевать. Дело сделано – Налич известен добрым людям, и сделано это в обход превосходящих сил противника.
Был бы Интернет раньше – мой земляк Илья Лагутенко прогремел бы еще 30 лет назад. Когда он гремел конкретно в одном городе – во Владивостоке. На двух его улицах, если честно, в двух его домах культуры, куда Илью пускали петь. Его двойник «Шамора», выйди он вовремя, убрал бы кучу недоделанных… Ладно, не буду никого обижать по разным Питерам.
…Ну, и отобью сразу два удара, которые если пропустить, то и не встанешь. Внутри нынешней официальной эстрады есть талантливые люди, отдавшие этому всему жизнь, а юбилей Аллы Пугачевой страна празднует по заслугам и искренне. Признаю. В Интернете полно бездарей и глупости всякой. Точно. Я о другом. Я о том, что творческий и интеллектуальный потенциал мира до сей поры был недооценен, и Сеть это выявила. Я о том, что для неординарных и талантливых людей возможностей стало больше. И их успехи показывают, что короли, конечно, все могут.
Но многие стали чуток голее.
Автор Владимир Мамонтов
Источник: vz
|
