Дмитрий Лисицкий сегодня руководит, наверное, крупнейшим интернет-холдингом в стране. Вместе с дружественными компаниями их охват приближается к 50% всего украинского трафика, а через сейлс-хаус проходит до 25% всех медийных денег Уанета.
Какие проекты готовы покупать в United Online Ventures? Почему не закрыли Tochka.net? Что будет с украинскими порталами? Зачем основатель нескольких бизнесов пошел снова работать в «чужую» крупную компанию? Об этом и многом другом Дмитрий Лисицкий рассказал в своем интервью AIN.UA.
У тебя сейчас две должности, вице-президента УМХ по интернет-бизнесу и директора United Online Ventures. Чем они отличаются?
В UOV у меня операционная роль, я руковожу этой компанией. Являюсь генеральным директором, подписываю бумажки. В УМХ у меня non-executive роль. Я не занимаюсь операционными вопросами, консультирую по стратегии и вопросам интеграции.
Кто сейчас главный в УМХ по интернету? Там есть аналогичный операционный менеджер?
Нет. Там немножко другая структура. Больше проектная. Там логика, что офлайновые и онлайновые издания должны жить, по возможности, вместе и как-то друг другу помогать, интегрироваться. Например, “Комсомольская правда”, или тот же Forbes — находятся внутри издательского дома и работают вместе. Всей их деятельностью руководят директора проектов.
Кроме издательского дома в УМХ не осталось отдельных интернет-проектов?
Из крупных — только Gloss.
Когда тебя назначили, то одной из озвученных задач было приобретение новых активов. Что это значит?
В Украине мы, наверное, самый перспективный стратегический покупатель всего, что проинвестировали наши инвесторы, понадевелопили наши бизнес-ангелы и понаделали наши замечательные стартапщики.
Почему?
Мы единственные реально активные, кто пытается это делать. И под моим внимательным контролем это будет происходить достаточно динамично.
Какие проекты интересуют?
Изначально это медийные проекты и сервисные в дополнение к тем активам, которые есть сейчас у нашей компании. Но это монетизируется через рекламную модель. А рекламный рынок в Украине маленький и акционеры это осознают. И несмотря на то, что мы очень жестко нацелены его растить, все равно он не станет чем-то феерическим и большим за пару лет. Он будет расти быстро, но стартовая точка маленькая. Потому есть желание находить деньги не только в рекламном рынке, нас также интересуют разного рода B2C проекты, которые находят деньги в других местах. Например сlassified-бизнесы и ecommerce. Таким проектам всегда нужен трафик, а он как раз у нас есть. Потому синергия очевидна.
А в Украине разве мало проектов в этом сегменте, владельцы которых не против их продать?
Не мало. Мы сейчас четыре транзакции параллельно обсуждаем.
Зачем компании еще медийный активы, ведь у UOV есть три больших портала, а у УМХ еще и куча изданий? Вы ведь наверняка не весь трафик распродаете.
Чем больше ты на рынке, тем больше зарабатываешь на каждого из своих пользователей. В Украине это пока не видно в интернете, но в других медиа это есть уже — посмотрите на рынок ТВ или радио. Крупные игроки забирают приблизительно в раза два больше на зрителя чем, маленькие, поэтому мы хотим увеличивать свою долю аудитории в том числе и путем покупки новых медийных проектов.
Создается впечатление, что вам интересно практически все...
Проблема в том, что в Украине очень мало проектов, которые бы подходили бы под наши критерии. Мы не инвесторы. Мы не вкладываем деньги в развитие бизнеса. Мы покупаем бизнесы, которые хотя бы уже в нуле, а желательно зарабатывают деньги. Которые уже достаточно большие, хорошо растут, и дальше мы им помогаем с точки зрения синергии – делаем их лидерами, либо цементируем их лидерство, если они уже таковы.
Все деньги идут не в проект, а владельцу?
Да.
Вас интересует 100% акций?
В перспективе да. В Украине катастрофически не хватает инвесторов, людей которые заходят в проект рано, потом продают его. Потому нам приходится влазить в проекты раньше, чем нужно было бы.
Основатели должны остаться в проекте?
Да. Половина того, что мы покупаем — это основатели. Есть желание их удерживать. На самом деле, работать в компании если ты фаундер, при условии что все правильно организовано — очень интересно. Потому что у тебя больше ресурсов, больше стабильности с точки зрения жизни и ты можешь делать больше, чем в маленьком бизнесе. Характерный пример – I.UA. Основатели проекта работают у нас и входят в число директоров компании.
По себе скажу — мне было очень интересно работать в GlobalLogic и не будь кризиса, я, наверное, до сих пор бы там работал. В кризис ушел потому, что было понятно, что не нужно заниматься ростом. С момента моего ухода, GlobalLogic не купил ничего в Восточной Европе. Теперь я понимаю что был оправданный шаг.
Ты говоришь, что интересуют только украинские проекты, хотя раньше в УМХ заявляли об интересе к Рунету. Каким сегодня должен быть проект, что бы его купил UOV?
Да, наш фокус — Украина. Проект должен быть рентабельным. Он должен быть одним из лидером категории, желательно номером один. И в перспективе категория должна быть большой, не через сто пятьдесят лет, не в Америке, а в Украине в ближайшем будущем. Есть очень много проектов, которые неплохо сделаны, они пока не рентабельны, и ниша такая, что в Америке она большая, но в Украине она и за 10 лет не вырастет до большого сегмента.
Представим проект, который номер один в категории одежда для Halloween. И он будучи лидером ничего не зарабатывает и непонятно когда это будет — потребность очень нишевая. Такие проекты не интересны точно.
Как вы оцениваете стоимость проекта?
Ненавижу этот вопрос – слишком много факторов учитывается, а ребята прочитают это интервью и будут иметь неправильных ожидания. В принципе, мы используем рыночные аналоги по Восточной Европе. Обычно это где-то 2-4 годовых оборотов, но повторяю, в оценке учитываются много факторов.
Самый главный фактор – это рост. Если посмотреть классику инвестирования, есть такая теория: “growth investment “ — если проект растет очень быстро, то в принципе все равно за сколько ты его взял.
Если проект растет очень быстро, то могут быть очень большие мультипликаторы, даже по сравнению с Mail.ru или Google, в теории. На практике такое редкость, разумеется.
Покупки — это вещь, которую нужно обязательно нам делать. Это четкая цель, поставленная акционерами. Есть план покупок на следующий год и под это выделен бюджет.
Цифры можешь назвать?
У меня ощущение, что мы купим что захотим. У нас уже есть выделенные деньги со стороны акционеров, и их довольно много. Они готовы предоставить больше, но пока не видят куда их можно положить. Они готовы потратить еще.
Давай конкретно — Rozetka.ua, например, интересна? Большой ecommerce, лидер рынка.
На Rozetka.ua, наверное, прямо сейчас не хватит, с ходу, нужно будет напрячься. Но там немножко другая история. У меня есть вопросы к этому бизнесу. У них есть кое-какие нюансы, которые непонятно как они могут преодолеть, да и находятся в категории, которая очень конкурентна и непрозрачна и все конкуренты этим пользуются.
Вся категория живет на сером и черном импорте, и если Rozetka.ua захочет быть полностью белым бизнесом, то у них нет конкурентных преимуществ по отношению к мелким игрокам на рынке и последние начнут ее отжимать. Если же они будут серыми — то нам это не интересно.
Я правильно понимаю, что ecommerce-бизнес с большой оффлайн составляющей тоже интересен?
Это интересно. У нас есть эксперты со стороны инвесторов, которые как раз являются специалистами в оффлайн операциях. Мы готовы работать по такой модели.
Правда есть проблема, что инфраструктура в оффлайне не развита, а построить параллельно еще какой-то оффлайновый бизнес, для того чтобы работал онлайновый — опасно, тут нужно быть очень осторожным. Может возникнуть ситуация при которой оффлайновый бизнес убивает онлайновый.
Есть хороший пример — Ozon.ru, который сделал копию Amazon. Но есть нюанс. Amazon работал с оффлайновыми службами доставки, например, DHL, а в России нет доставки, потому они построили свою. И вот только это автоматически убивает такой бизнес. У них до сих пор большие проблемы с этим. Когда ты делаешь копикет, вроде бы по успешной модели, есть местная специфика, он может создать такие препятствия которые тяжело будет преодолеть.
Поговорим про проекты, которые уже есть у UOV. Три очень посещаемых портала. Поизучав их, я обнаружил там разделы — чат, группы, приколы и подобные. Сложно сказать, что это крутые современные сервисы. Нет ли ощущения, что они устарели и их единственное преимущество — пользователи. А за их время все больше конкурируют и российский порталы Яндекс и Mail.ru и крупные социальные сети...
Мне кажется, что у пользователей растут потребности по мере того как они пребывают в интернете. Проблема порталов не в том, что у них аудитория падает и они становятся неинтересными пользователям, а в том, что у пользователей появляются дополнительные потребности, которые портал не удовлетворяет. И эти потребности они реализуют в другом месте, но в целом аудитория портала не падает, просто они тратят на реализацию этих потребностей дополнительное время, фактически не отнимая его у порталов.
Появились социальные сети, какой-то кусок времени съели. Люди же не перестали пользоваться порталами, не перестали новости читать и почтой пользоваться. Появились интернет магазины, онлайн-телевидение...
Т.е. порталами люди все равно пользуются, но мы также хотим развить другие и сегменты, которые захватывают другие куски времени пользователя.
Если сравнивать крупные русскоязычные порталы и как они изменились за последние несколько лет, то понятно, что у Яндекса своя история, у Mail.ru — своя, даже у Рамблера своя. А от тот же Bigmir и I.UA как будто замерли...
Они теперь будут развиваться. Там проблема в том, что последние 2-3 года их продавали. А в это время, естественно, никто не инвестировал в развитие продукта.
Как вы будет разводить bigmir.net и i.ua?
Bigmir и i.ua между собой давно не пересекаются. i.ua это сервисный бизнес. Это почта, но помимо почты они так развивают и другие направления. Например, там быстро растет радио. А Bigmir — это уже давно контентный бизнес.
Логичнее его сравнивать с “Точкой”, так как этот проект тоже контентный бизнес. Тут логика другая. Если у тебя есть журнал, зачем тебе иметь еще один журнал? Но закрывая разные сегменты аудитории с разными потребностями, мы получаем преимущество с токи зрения совокупного объема аудитории. В случае с точкой, мы двигаем проект в сторону контента для женщин.
Вы считали сколько вы денег потеряли на эксперименте с Tochka.net?
В United Online Ventures она попала уже в другой фазе развития. Tochka.net развивалась как часть Media Group Ukraine и в тот момент это был очень экспериментальный проект. Очень дорогой. На момент когда он попал сюда, он стал более нормальный, и сейчас это абсолютно здоровый проект.
Мы считали — имеет ли смысл закрыть Tochka.net. Все проанализировали и поняли, что сегодня это финансово невыгодно. Он дает капитализацию, аудиторию, рентабельность. В нем есть смысл. И, кстати, мы теперь совсем не закупаем на него трафик.
Теперь это будет нишевый небольшой проект
Он не будет небольшим. Из всех порталов он очень бурно развивается. Над ним работает около 30 человек.
Говорят там были и будут большие сокращения…
Большая часть сокращений прошла до меня. В день когда я вышел на работу пришлось сократить 25 человек. Это было не мое решение, я просто его озвучил. Хотя я внутренне согласен, все решения были правильными. У нас сливались компании и то неизбежный процесс. Ну и “Точка” сначала строилась так, как будто мы собираемся запустить Google и заработать именно столько денег.
Но немного сокращений еще впереди – это правда. Они коснутся в основном административных затрат. Проблема с сокращениями в том, что приходиться сокращать хороших людей. Я бы с удовольствием их оставил, но нам просто не нужно столько людей. У меня была сложная дилемма, с одной стороны я понимаю что эти люди возможно будут нужны через пол года, но с другой — сейчас это избыточные ресурсы и есть какие-то финансовые цели, которые компания должны выполнять. Одно знаю точно: если планы по продажам мы выполним, то ни в 2013, ни потом больше сокращений не будет.
Сколько сегодня у United Online Ventures, Медиагруппа Украина и УМХ суммарных охват?
Около 48%.
А с точки зрения рекламы и денег?
Их очень тяжело считать.
Почему? Вы знаете свой объем продаж, есть оценка всего рынка…
Зависит от оценок. Я слышал очень разные цифры — от 250 до 800 млн. Но, если грубо, по моим ощущениям, через наш сейлс-хаус проходит около 25% медийных денег.
Насколько активно растет сегмент медийной рекламы?
Очень активно. По моим ощущениям, на 25-35%.
На рынке часто говорят, что вы становитесь монополистом. У нас вот читатели жаловались, что вы опять цены подняли…
Это смешная история. Я даже от больших очень серьезных дядей, которые долго управляют бизнесом, слышал стереотип, что для того, чтобы заработать больше денег, нужно увеличить цены. Это заблуждение. Если внимательно почитать учебник по экономике, который всем лень читать обычно, то там детально описано как это делается, и не так просто как кажется. Есть утилизация, есть ценовая политика, форматы, есть такое понятие как ценовая дискриминация, разным клиентам определяем разные цены.
Все представляют что мы торгуем картошкой. Картошка стоит 20 копеек, а если продать по 40, то денег будет в два раза больше. Так не работает.
Ты лично видел в Украине за последние год интересные стартапы?
Я не очень мониторю это, так как у меня очень прагматичные цели стоят. Нужны нормальные, живые бизнесы, которые интересно нам будет интегрировать. И такие проекты есть. Этих тайных героев просто в тусовке особо не знают. Есть какая-то отдельная тусовка стартапщиков, а есть отдельная тусовка людей, которые что-то делают. И такое ощущение, что они между собой мало пересекаются. Я за три месяца, которые работаю, познакомился с огромным количеством толковых людей, которых раньше не знал, в тусовке раньше не видел, которые делают интересные вещи. Мы сейчас с ними переговоры ведем.
Пара вопросов про твои проекты. Ты еще ими занимаешься?
У меня был период, две недели, когда я ими занимался full-time. До того, как меня переманили коварные акционеры. За это время я задолбал своих партнеров.
Это ThickButtons и Unshared.TV? Они сейчас в какой стадии? Кушают твои деньги?
Нет, у нас немножко не так. Я считаю что такие вещи нельзя делать за деньги. У стартапа очень важны две вещи для выживания, первое – лучшие люди, второе — очень мало тратить в начале. Ну, конечно, очень долго прожить, что сильно зависит от второго.
То есть если в стартапе умные люди, не много кушают, и все это тянется достаточно долго, то даже если они начали не с того, то к концу они сделают бизнес, который будет иметь капитализацию. Потому, что умные люди найдут решение как это все должно жить и конкурировать.
Модель — мы положим сюда миллион и за три месяца забабахаем крутой стартап — вообще не работает.
А ты сейчас личные инвестиции в какие-то новые проекты рассматриваешь?
Нет. У меня сейчас договоренность, что UOV для меня как личный бизнес. Мы нашли формулу, в которой я могу относится как к личному бизнесу, но вкладывать деньги акционеров. Это самая лучшая модель. Тут гораздо больше ресурсов, и мне кажется что можно очень много всего сделать. Поэтому я свои отдельные штуки не хочу делать.
А тебе не хотелось бы полностью уйти из корпоративного бизнеса и заняться своими проектами?
У меня такая идея была, но выяснилось, что я там пока не нужен. То-есть когда я выходил с 1+1 у меня было желание cфокусироваться на своих проектах. Или может фонд запустить. Но за две недели я понял, что проектам моим я не нужен там много, там достаточно моего участия виртуально-идеологического. А фонд в Украине мне кажется не живая история, очень маленький рынок пока.
И прелесть текущего положения, что тут у меня как раз нет конфликтов между мной и предпринимателем и мной менеджером, потому что сейчас я делаю два в одном. Есть возможность делать какие-то новые проекты, есть ресурсы для этого, и есть моя мотивация, которая объясняет зачем это все нужно. Все вместе отлично работает. И я в этом отношении абсолютно счастлив.
Источник: ain.ua
|
