За десятилетия так называемой «перестройки» русский язык в своей устной и письменной форме изменяется далеко не в лучшую сторону. Резко снизился стилистический, интеллектуальный уровень языка телевидения и радио, многих газет и журналов, расхожей художественной литературы. В устный и письменный язык хлынули стилистически сниженная, блатная, тюремная и нецензурная речь, иноязычная лексика, американский сленг. Нецензурную речь мы слышим на улице, на транспорте, в общественных местах, даже в школе и вузе.
Любые попытки хотя бы в какой-то степени законодательно ограничить в печати этот мутный поток, разрушающий нравственность и культуру русского народа, объявляются владельцами СМИ наступлением на «свободу слова», цензурой, ограничением «прав человека», творчества. Телевидение, радио, пресса по-своему, весьма своеобразно понимают демократию и свободу слова, ставя себя в исключительное положение по отношению к обществу. Владельцы столичных СМИ во всеуслышание объявили, что они сами для себя устанавливают культурные, нравственные, языковые и иные критерии и нормы и следуют им. Так они освобождают себя от какого-либо контроля со стороны общества.
Нелегким оказалось для русских людей последнее десятилетие после разрушения Советского Союза. Исторические катаклизмы ввергли человека не по его воле в непривычную для него социальную, материальную, психологическую обстановку. Как правило, это сопровождается резким снижением уровня жизни, культуры, нередко потерей работы, условий и стимулов творческого труда и др. Такая обстановка создала в обществе и в личной жизни человека нервное, эмоциональное напряжение. Далеко не каждый человек может легко перенести подобные радикальные перемены, приспособиться к ним, найти в новых условиях свое место. Отсюда - нравственный кризис, депрессия, стрессы, нередко ведущие к пьянству, наркомании; в нечеловеческих условиях человек начинает прибегать к таким формам речи, которые трудно назвать человеческими.
В своих воспоминаниях И.А.Бунин много говорит о падении общего культурного уровня русского языка, о наводнении русского языка просторечием и безграмотной политической фразеологией в годы революционных событий. Предельно эмоциональное состояние самого И.А.Бунина, его органическое неприятие происходящего, разрушение привычного уклада жизни, в котором он и мог только творить, гибель родных, голод, ложь и предательство многих некогда близких товарищей и знакомых - все это не могло не привести писателя к крайнему нервному, эмоциональному состоянию, к надрыву, и он тоже прибегал к грубо-просторечной лексике: хряпа, сукин сын, нажраться, набитый дурак, шваль, мерзавец, остолоп и т.п., в том числе и к нецензурным словам. В «Окаянных днях» немало отточий на месте употребленных таких слов.
К сожалению, подобные слова стали привычными в его речи и не раз шокировали людей, близко знавших его в эмиграции. И это делал один из лучших знатоков русского языка, выдающийся живописец в прозе и поэзии под влиянием жесточайших обстоятельств вызванного ими «эмоционального неистовства». Но настоящую цену Русского слова с большой буквы И.А.Бунин знал, как мало кто другой в русской словесности, и он призывал беречь это слово в любую годину.
Для чего же лексикографы собирают и издают массовым тиражом словари нецензурных слов и выражений? К настоящему времени уже немало издано словарей и словариков внелитературной лексики, в том числе и нецензурной. Авторы и рецензенты этих словарей пишут об этом как о достижении современной русской лексикографии. Особенно отмечается успех распространения этих изданий за рубежом. На это указывает, например, библиография словарей жаргонной, внелитературной, блатной, бранной, нецензурной лексики в статье В.М.Мокиенко и Т.Г.Никитиной «Проблемы составления «Большого словаря русского жаргона».
В прессе сообщалось, что нашлись деньги для подготовки и издания Российской Академией наук словаря внелитературных слов и выражений, в том числе и нецензурных. Не хочется верить в истинность этого сообщения. За годы нашей безудержной «демократии» и «свободы слова» РАН прекратила издание таких ценнейших словарей, имеющих общенациональное и общеславянское научное и культурное значение, как «Новый академический словарь современного русского литературного языка», «Словарь языка XI-VII вв.», «Словарь языка XVIII в.», «Этимологический словарь славянских языков». Но, оказывается, находятся деньги и спонсоры для массового издания нецензурщины, подкрепленного авторитетом Академии. Задаешься невольно вопросом: неужели опытнейшие лексикографы думают, что, инвентаризируя нецензурные слова и выражения, описывая их значения, эмоциональные и прочие характеристики, они тем самым решают важную научную, академическую проблему и способствуют обогащению и повышению культуры русской речи?
Напротив, мы считаем, что РАН становится в таком случае орудием разрушения культуры русской речи, ее пушкинской литературной парадигмы. Разве к этому когда-то призывали основатели Российской Академии наук и ее первый прославленный президент княгиня К.Р.Дашкова? При учреждении Российской Академии наук они, в частности, писали, что Академии «надлежало возвеличить российское слово, собрать оное в единый состав, показать его пространство, обилие и красоту, поставить ему непреложные правила, явить краткость и знаменательность его изречений и изыскать глубочайшую его древность».
Между тем и вне РАН издан не один сборник нецензурных «перлов». Сборник «Русский мат» отпечатан в золотом тиснении, красуется на книжных уличных лотках. У нормального русского человека чтение таких словарей и сборников с первых страниц вызывает тошноту. Между тем некоторые лингвисты, исходя из объективистских и позитивистских позиций (раз явление существует, оно должно изучаться), считают такую работу вполне научно обоснованной. К сожалению, примером подобного отношения языковедов к нецензурщине послужил нетактичный, а скорее - кощунственный поступок жившего до революции в России польско-русского ученого И.А.Бодуэна де Куртенэ по отношению к памяти великого лексикографа В.И.Даля.
Суть этого поступка заключается в том, что, будучи редактором 3-го издания (1903-1909 гг.) Словаря Даля, И.А.Бодуэн де Куртенэ самовольно включил в Словарь большое количество бранных, в том числе и нецензурных, слов, нарушив тем самым культурную традицию русской классической лексикографии, Словарь Даля - это авторский словарь. И включая в него нелитературные, нецензурные слова, Бодуэн тем самым нарушил авторские права Даля, оскорбил его память.
Разве Даль, с юношеских лет наблюдая и записывая живую великорусскую речь, не слышал и не знал этих слов? Но, будучи человеком высоких нравственных принципов, славянофилом по своему духу и творчеству, он глубоко осознавал, какую культурную, познавательную и общественно-историческую роль выполняют общенациональные толковые словари. Даль решительно отметал нецензурщину. Вплоть до нашего «демократического» времени этот поступок Бодуэна не находил последователей.
Видный языковед, признанный авторитет в области стилистики и культуры русской речи, автор монографических исследований творчества В.И.Даля и И.А.Бодуэна де Куртенэ, В.И.Чернышев писал по выходе Словаря Даля под редакцией Бодуэна, что включение в Словарь бранной, нецензурной лексики вызвало против Бодуэна «бурю негодования» и что «неприличные слова, которые он внес, нет необходимости удерживать».
Могут сказать, что все, имеющее отношение к человеку и человеческому обществу, достойно изучения. В то же время известно, что в человеческом обществе существуют принципиально разные явления - желательные и нежелательные; от последних общество призвано решительно избавляться. Так, алкоголизм и наркомания требуют самого серьезного изучения, но цель его - выявить социальные, психологические и иные причины и условия жизни человека, вызвавшие это социальное и личное бедствие, и усилиями всего общества искоренить этот губящий миллионы людей порок.
И было бы дико и преступно, если бы изучение этих язв общества имело целью их пропаганду и распространение. Но именно такой результат мы получаем в случае сбора и издания массовыми тиражами нецензурной лексики.
Эти издания пользуются особым спросом у иностранцев. По-видимому, им интересно привезти в свою страну такую экзотику: смотрите, мол, как русские в своей стране разговаривают.
Что может сделать наука в выяснении природы и причин распространения этой черной заразы? Каковы должны быть методы и приемы борьбы с ней? Какова роль общества и государства в борьбе с этой стихией, средств массовой информации? Какое место в этой борьбе должны занять языкознание, наука о русском языке? Неужели в собирании этих нецензурных «перлов» и в их издании массовыми тиражами, как это представляют себе некоторые лингвисты? Нужно точно определить, с каких позиций бороться с этой духовной болезнью, захватывающей все большее количество взрослых и, что особенно тревожно, детей с раннего возраста.
Внучка-семиклассница говорит, что в ее классе только один мальчик не ругается нецензурными словами. На стадионе школы со спортивным уклоном, что находится напротив дома, школьники, по-видимому, уже не могут играть в футбол, не сопровождая игру нецензурными выкриками. При этом у них нет и тени смущения ни перед проходящими здесь взрослыми, ни перед физруком, наблюдающим за игрой. Видимо, он привык на своих уроках к такому эмоциональному сопровождению. Так же молчат окружающие люди, когда слышат нецензурную брань в городском транспорте, на улице, в общественных местах. Это чрезвычайно тревожный сигнал, свидетельствующий о глубоком внутреннем сдвиге в нравственности, культуре, психологии нашего народа.
Проще объяснить пристрастие к ненормативным словам и выражениям людей, морально опустившихся, или, как говорили раньше, деклассированных элементов, пьяниц и наркоманов, людей некультурных либо людей, переживших личную трагедию, перевернувшую их жизнь, травмировавшую их психику. Но эта стихия захватывает и людей обеспеченных, считающих себя культурными и образованными, нередко относящихся к интеллигенции и сильным мира сего. Увлекается этими словами и выражениями молодежь, в том числе учащаяся.
В чем же причина обращения этих людей к нецензурщине? Что ими движет? Показать свою исключительность и независимость по отношению к другим людям с их нормами и тем самым как бы «возвыситься» над обществом? Привычка сопровождать свои чувства, действия, волеизъявления «сильными словами»? Отсутствие у многих людей нравственных, религиозных, социальных идеалов и соответствующих им поведения и самодисциплины? Моральный упадок самого общества, его культуры? Забвение омерзительного буквального смысла матерщины? И т.д.
Ни социология и идеология, ни учение о нравственности, этика и психология не дают проверенных жизнью ответов на эти вопросы. Хотя, думается, именно эти отрасли знания должны исследовать конкретные причины столь широкого охвата людей этой черной стихией. Язык - средство общения, образования и выражения мысли. С образованием национального литературного языка языковая норма становится объективной базой формирования сознательно регулируемой на научной основе литературной нормой. Национальный русский литературный язык - это вершина развития национального языка. Но, подобно рекам и другим природным, естественным объектам, язык требует бережного к себе отношения; он тоже нуждается в экологической службе.
Почему же нецензурные слова и выражения следует считать антиязыком? Лингвистов, лексикографов, занимающихся сбором, описанием и изданием нецензурщины, следует с самого начала огорчить, что в таком изучении их не ожидают какие-либо действительно научные открытия и достижения ввиду того очевидного факта, что нецензурные слова и выражения как явление по своей природе и функции в общении не представляют собой язык в строгом и полном понимании этого термина.
Язык, по определению А.Ф.Лосева, - это «третье бытие» по отношению к материальному и идеальному бытию. Человеческая речь служит средством выражения определенного мыслительного содержания, закрепленного в логически разработанных формах мысли - в понятиях и суждениях.
Все языковые средства выражения такого содержания строго организованы и взаимосвязаны в единой системе литературного языка. Нецензурщина и с чисто формальной точки зрения противостоит и обособляется по отношению к литературным языковым средствам, выражающим предметное содержание. С формальной стороны нецензурные слова и выражения по большей части выполняют роль междометий, внелитературных и внесистемных. Из школьной грамматики каждый знает, что междометия (Ах! Ох! Увы! Батюшки! Долой! Вот те на! и т. п.) по сравнению с другими частями речи занимают особое место, по сути дела, обособлены от них.
Междометия непосредственно выражают чувства, не называя их; это спонтанный, непосредственный сигнал какого-либо чувства. Грамматически формально междометия не вступают в связи с другими словами предложения, нередко употребляясь вне предложения. Этими признаками они существенно отличаются от других частей речи, и прежде всего знаменательных.
Отсутствие у нецензурных слов и выражений формальных связей с другими словами предложения подчеркивает их обособленность от собственно системы языка. По форме нецензурные выражения могут быть предложениями, однако и в этом случае они остаются междометиями. Но, разумеется, антиязыковый статус нецензурщины заключается не только в формальной ее обособленности от других частей речи в предложении, но и в других своих признаках.
Главная причина отторжения нецензурщины от собственно системы языка, нормального человеческого общения заключается в том, какие чувства выражают нецензурные слова и обороты и какие средства языка при этом используются. Матерщина вторгается в область сугубо личных, интимных человеческих отношений, не подлежащих общественной огласке даже и в случае использования литературного языка. Люди, как правило, не допускают в эту сферу жизни никого постороннего; это сугубо личная, закрытая для других сфера жизни человека. Эта тайна принадлежит только любящим друг друга мужчине и женщине. Без этой тайны невозможно и другое ниспосланное людям чудо - рождение потомства, продолжение человеческого рода.
Эта тайна хранит человеческую любовь, хранит семью - самую главную клеточку общества, без которой оно бы не могло существовать. Распространение нецензурщины среди молодежи, в том числе и учащихся, особенно тревожно, потому что нецензурщина оскверняет у девушек и юношей пробуждающееся чувство любви и бескорыстной дружбы. Вместо чувства любви и дружбы, возвышенных, одухотворенных отношений, у молодых людей под влиянием этой грязной стихии может развиться примитивное, чисто физиологическое, животное отношение друг к другу. А ведь это будущие мужья и жены, отцы и матери.
Но именно эта область человеческих отношений стала темой нецензурных слов и выражений. Этим самым они вдвойне отторгаются от собственно системы литературного языка и нормального человеческого общения. В них нет человеческой мысли в строгом понимании этого слова, а есть оскорбительное выражение чувства или волеизъявления, выходящее за рамки нормальных человеческих отношений. Матерщина сродни таким антисоциальным явлениям, как алкоголизм и наркомания. Общеизвестно, что язык пьяниц и наркоманов - это мат и нецензурщина. Союз названных стихий у таких людей закономерен и органичен, поскольку обнаруживает пустоту сознания, отсутствие норм нравственности, деградацию ума, в конечном счете - разрушение личности. Так что же - этому общественному злу надо предоставлять «права гражданства» в обществе и распространять печатью?
Выдающиеся русский ученые А.А.Шахматов, И.И.Срезневский, А.И.Соболевский, С.Н.Трубецкой и другие считали, что в основу современного русского литературного языка исторически лег церковно-славянский язык. А.С.Пушкин называл русский литературный язык славяно-русским. Вобрав в себя церковно-славянскую стихию и народную устную речь, русский язык под пером своих великих писателей стал по своим лексическим, стилистическим, грамматическим, образным и иным возможностям одним из богатейших языков мира. Но, с другой стороны, в русском языке, особенно за прошедшее столетие развилась нецензурщина, пагубная стихия, разрушающая не только наш прекрасный язык, но и отравляющая душу самого народа. Причем если арго, жаргон обычно ограничены временными рамками, связаны с определенными социальными или профессиональными группировками людей, то нецензурщина в качестве предельно эмоционального, оскорбительного элемента речи охватывает многие, если не все, слои общества и имеет значительную протяженность во времени. Этим она представляет опасность для общества.
Таким образом, в языке в единой системе выделяются две далеко не равновеликие, исторически и функционально абсолютно неравноценные, а точнее - исключающие одна другую стихии. Это собственно язык, т.е. многоуровневая система и структура, образовавшаяся в течение многих столетий и тысячелетий и представляющая собой единство формы и содержания. И стихия отрицательная, паразитирующая на средствах языка. Она несоизмерима по своим возможностям и роли в общении. Ни о каком отражении мира, познании действительности, эстетических, этических, культурных нормах в общении здесь не может быть и речи. Эта стихия преимущественно служит средством выражения предельно оскорбительных междометий-ругательств. В них тщетно было бы искать положительного мыслительного содержания в форме понятий и суждений. Это антиязык. Это злокачественное образование, клетки которого губят здоровый по своей природе организм русского языка.
Этот антиязык, состоящий из ругательств, нецензурных слов, совершает круг от первобытных междометий дикаря до дикаря «цивилизованного», низводящего человеческий язык - итог многотысячелетнего исторического развития и совершенствования - до оскорбительного нецензурного междометия-выкрика, использующего при этом особо чтимые, святые слова: мать, Бог.
Так что же делать? Корни матерщины - не лингвистические, они более глубокие. Если искать действительные причины этой распространяющейся, как эпидемия, болезни, то нужно прежде всего исследовать те условия жизни современного общества, которые привели к резкому снижению материального уровня жизни народа, к связанному с этим падению нравственности, распространению таких антисоциальных явлений, как алкоголизм, наркомания, коррупция, проституция, детская беспризорность. Разумеется, здесь необходимо участие ряда наук - экономического, нравственного, культурного, этического, психологического и иного порядка.
Язык - внешний симптом болезни общества, способный, однако, ввиду своей «летучести», заражать этой социальной болезнью людей, тем самым отравлять человеческое общение. Именно поэтому автор убежден, что нет необходимости собирать «перлы» матерщины и затем издавать их массовыми тиражами. С какой целью? Разве в этом заключается научное познание? Такая деятельность равна предательству и вредительству по отношению к культуре русского народа и его национальному языку. Специалисту же для понимания и оценки такого явления достаточно того весьма представительного «материала», какой он слышит на улице, в общественных местах, в транспорте, даже в школе и вузе. Слово - великий дар, данный человеку, но за который он несет великую же ответственность. Нужно помнить слова Иисуса Христа: «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: Ибо от слов своих оправдаешься и от своих слов осудишься» (Матф. 12.36-37).
Поскольку это болезнь общества, то и бороться против нее должно в конечном итоге все общество - государство, церковь, семья, школа, литература. Но в нынешних условиях особое место в этой борьбе должна занимать «четвертая власть» - СМИ, которая во многом и повинна в снижении культуры современной русской речи, в том числе и в распространении внелитературной лексики и фразеологии, в терпимом отношении к нецензурщине.
Приведем примеры отношения СМИ к ненормативной лексике, к нецензурщине. Журналистка, ведущая передачу «Парламентский час», сообщает, что Государственная дума будет обсуждать закон о русском языке, и в частности отношение закона к нецензурной лексике. На второй же день (завидная оперативность!) эта лексика стала предметом обсуждения в передаче «Настоящее время», которую ведет Д.Губин.
Собеседником для себя Д.Губин избрал «редкого знатока» нецензурной лексики и активного ее пропагандиста, носящего к тому же ученую степень кандидата культурологических наук Р.Трахтенберга. «Культуролог» Р. Трахтенберг не только изучает эту лексику, но одновременно весьма изобретательно делает на ней доходный бизнес. В центре мировой культуры Санкт-Петербурге он владеет шоу-рестораном «Хали-Гали», в стенах которого эта лексика получила «права гражданства». В ресторане ее можно свободно употреблять в анекдотах и частушках.
Судя по репликам, ведущий передачу Д.Губин был в восторге от такой «культурологии». Трахтенберг предлагает читать лекции о ненормативной лексике «юным слушательницам» МГУ. В Израиле «культуролог» уже читает лекции на тему «Об образных конструкциях ненормативной лексики в русском языке». Говоря о печатном распространении нецензурной лексики, Д.Губин пытался привлечь авторитет великого лексикографа В.И.Даля, который, мол, запечатлел эту лексику в своем Словаре. Но о том, как попала эта лексика в Словарь В.Даля, мы писали выше.
Другой пример. В передаче Радио России, именующейся Клубом-программой «Воскресная лапша», обсуждался вопрос о русском мате. Участвовали радиослушатели, непосредственно в Клуб были приглашены студенты института Дружбы народов, а в качестве авторитетного эксперта выступал академик В.Г.Костомаров. Мнения о мате разделились, причем весьма показательно. Все радиослушатели высказали тревогу за судьбу родного языка, призывали беречь его от ненормативной лексики; говорили, что сорное слово - это зло, что с помощью одних слов можно создавать свой положительный генетический облик, а есть такие слова, которые его разрушают, и т. п.
Однако посетители Клуба и сами ведущие были не столь единодушны. Некоторые студенты высказались, что мат - это низший слой языка, но выразительный, и его нужно сохранить. В деревне общаются на нем. Эту мысль будущих интеллигентов подхватили интеллигенты, так сказать, состоявшиеся. Ведущий заметил: «Студент высказал важную вещь, мы не должны отказываться от мата. Мы сами его употребляем с блеском», - признался он. При этом слова, что в деревне разговаривают матом, ведущие встретили хохотом, и это, по словам ведущего Д.Водейникова, произошло «под эгидой казуса». Залюбуешься, каков диапазон речи ведущего: от мата с блеском до высот того «галантерейного» языка, о котором еще писал незабвенный Н.В.Гоголь.
Разумеется, нецензурщина, как черная зараза, распространена в деревне, но думать, что лексикон, употребляемый крестьянами, - это мат и что только им они обходятся в своей жизни и работе, значит, клеветать на них. Если участники клуба редко бывают на селе, то пусть они присмотрятся к крестьянам хотя бы на рынке, когда те торгуют плодами своего труда. Вряд ли они услышат от них мат, скорее - от городского бомжа, пьяницы и хулигана, наркомана либо от своего коллеги интеллигента.
Подвести итог дискуссии ведущие предложили академику В.Г.Костомарову. Позиция академика по обсуждаемому вопросу вызвала у радиослушателей наибольшее удивление. Он сослался на мнение своих аспиранток, которое он разделяет. Аспирантка из Германии утверждает, что для России характерна «культура вмешательства». Люди могут сделать замечание другим об их речи, поведении и прочем, что на Западе не принято. Там свобода, демократия: говори, что хочешь и делай, что хочешь. То же сказала и русская аспирантка, побывавшая в Германии. Ей понравилось, что там никто тебе не делает замечание, например, в автобусе, хотя ты можешь торчать в дверях и мешать выходящим из автобуса или входящим в него.
Академик солидарен с мнением своих аспиранток. Естественно, участники Клуба и, наверное, многие радиослушатели (ведь говорит академик-русист!), сделали соответствующий вывод: люди могут говорить, как им вздумается, и никто не должен им делать замечания, поучать их, иначе это будет недопустимая на цивилизованном Западе «культура вмешательства». Ведущие горячо благодарили академика, оригинальное резюме которого им очень понравилось.
А ведь было время, когда В.Г.Костомаров выступал активным борцом за сохранение чистоты, богатства, культуры русского языка. И если бы тогда кто-либо из его аспирантов высказался так, нет сомнения, он с гневом отверг бы такую позицию. Вся его книга «Программа КПСС о русском языке» (М., 1963 г.) проникнута мыслями о величии русского языка, заботой о нем. И не на мнение аспирантов академик опирался в своей борьбе, а на выдающихся ученых, видных государственных деятелей разных стран и знаменитых писателей. В частности, он ссылался на автора «Золотой розы», этого шедевра о русском языке К.Г.Паустовского. Виталий Григорьевич писал тогда: «...Борьба за чистоту и ясность русской речи приобретает особое значение потому, что, говоря словами К.Паустовского, «русский язык по существу дан не одному, а многим народам, и было бы настоящим преступлением перед потомками, человечеством, перед культурой позволить кому бы то ни было искажать его и калечить».
Думал ли тогда будущий академик, что придет такое время, когда он станет в столь высоком звании перед всей Россией защищать употребление мата? Можно только гадать, «под эгидой какого казуса» произошли такие решительные перемены в душе академика, в его взглядах на культуру русского языка и борьбу за ее сохранение. На примере этих передач и подобных выступлений в печати других авторов мы еще раз убеждаемся в необходимости законодательно лишить СМИ безответственно, самовластно разрушать великий и могучий русский язык.
СМИ должны изменить свою языковую, социально-культурную, нравственную позицию. Но они не желают ни с кем делиться своей властью, хотят оставаться «независимыми», и прежде всего от общества, за счет которого существуют и которому в идеале должны служить. Эфир, пресса, издательства - это некие неприкосновенные владения, и никто не имеет права ступить на эту территорию, даже если речь идет о языке, этике, культуре. Поэтому всякие разговоры о попечительских, наблюдательских советах, призванных оценивать деятельность СМИ с указанных выше позиций, встречаются в штыки этой так называемой «четвертой властью». Неслучайно, что стоит только кому-нибудь заикнуться о контроле со стороны общества, как поднимается вселенский вопль о цензуре, о возрождении тоталитаризма, о нарушении прав человека, «свободы слова», хотя речь может идти уже не о слове в строго научном понимании этого термина.
Государство и общество имеют конституционное право потребовать от средств массовой информации вносить достойный вклад в государственное дело воспитания человека-гражданина и личности, воспитания в молодежи внутреннего отвращения к нецензурщине; помогать обществу вырабатывать устойчивый иммунитет к стихии антиязыка, доказывая на научной основе его античеловеческую, антисоциальную, антиязыковую сущность.
Государство и общество имеют полное право требовать от СМИ защиты русского литературного языка как национального достояния всех народов России.
Автор В.А. Гречко
Источник: sovross
|
