Кто должен владеть шедеврами древнерусской культуры? Министерство культуры готовит закон о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной и муниципальной собственности.
Иными словами, речь идёт о возвращении Русской православной церкви (по её требованию) тех икон, что хранятся в российских музеях, или церквей, что в СССР были превращены в музеи, библиотеки, дома культуры и т. п. Ещё на стадии разработки этот закон вызвал жаркие споры. Так какой же быть России - с музеями, чьи запасники будут и дальше хранить шедевры древнерусской живописи, и церквями с голыми стенами? Или пойти по пути восстановления исторической справедливости и вернуть в соборы то, что было вывезено из них в смутные годы Гражданской войны?
Владимир Легойда, председатель Синодального информационного отдела Русской православной церкви:
- Приветствуя широкое и активное общественное обсуждение данных вопросов, я бы просил не создавать искусственных проблем, не нагнетать ситуацию. Церковь не какая-то чуждая для нашего общества организация, которой вдруг передаются ценности, имеющие общенациональное значение и которые теперь будут закрыты для тех, кто членами Церкви не является.
Вовсе нет. Напомню, что те же музеи исторически возникали на месте церковных древлехранилищ, а сегодня мы можем привести примеры успешно действующих церковных музеев. Например, Историко-археологический музей Ипатьевского монастыря в Костроме. Директором этого церковного музея является наместник Ипатьевского монастыря архимандрит Иоанн (Павлихин), он активно сотрудничает с ведущими российскими музеями, занимается хранением, исследованием, экспозиционной и образовательной работой. Это общедоступный музей, посетителем которого может быть любой желающий.
Переезд убьёт шедевры
Там, где фрески находятся в ведении Церкви - в Успенском соборе во Владимире и Успенском соборе в Звенигороде, на Городке - от живописи остаётся лишь малая толика.
Владимир САРАБЬЯНОВ, реставратор, главный искусствовед Межобластного научно-реставрационного художественного управления
С одной стороны, историческую несправедливость в отношении Церкви неплохо было бы восстановить. Однако есть и такое понятие, как памятник культуры. Иконы создавались как необходимые элементы церковного убранства. Но в Средние века вся наша культура (да и европейская тоже) развивалась исключительно внутри Церкви. Поэтому иконы с равным успехом можно считать и предметами религиозного культа, и памятниками культуры, своеобразной живописной летописью, в которой зафиксирована история, самосознание народа. А значит, древнерусская живопись - достояние всей культуры, а не только Церкви как института. И доступна она должна быть и людям светским, и воцерковленным. Нахождение иконы в музее, пусть даже в окружении толпы посетителей (в этом я глубоко убеждён), не препятствует проявлению благочестивого отношения к ней.
Прежде чем поднимать вопрос о передаче того или иного памятника древнерусской живописи, нужно сперва детально проанализировать его состояние. Ведь что происходит с иконой, когда она попадает в музей? Реставраторы снимают с неё корку копоти, более поздние слои записей, «раскрывая» икону, возвращая ей первозданный облик. После этой процедуры она становится необычайно хрупкой - с неё словно бы удалили защитный панцирь. И, передавая эту хрупкую вещь в действующий храм, мы можем обречь её на гибель. Потому что в церкви условия всегда хуже, чем в музее. Я полжизни проработал в Пскове и знаю, как там ремонтировались храмы. В них сегодня нельзя отдать ни одну икону! В церквях теперь ужасный климат: то жарко, то холодно, то сухо, то влажно. Если бы действующие храмы реставрировались по всем правилам, тогда я никогда не возражал бы против передачи в них многих икон.
Ещё один, пожалуй, самый главный момент - охрана. Церкви - лакомый кусочек для дельцов с подпольного рынка торговли произведениями искусства. Ни в Русский музей, ни в Третьяковскую галерею, ни в музей Пскова воры не влезут. А взломать храм, в котором вновь установили иконостас XVII века, взломщикам не составит труда.
На Западе приняты строжайшие законы по отношению к памятникам культуры. В России всё иначе. Приведу пример: у нас на глазах гибнут выдающиеся произведения средневекового искусства - фрески Андрея Рублёва. А ведь Рублёв - такое же наше всё, как Александр Сергеевич Пушкин! Но законы об охране памятников в данном случае не срабатывают, потому что фрески находятся в ведении Церкви - в Успенском соборе во Владимире и Успенском соборе в Звенигороде, на Городке. В Звенигороде от этой живописи осталась лишь маленькая толика. Да и во Владимире в храме ситуация не лучше - свечи, как костры, горят прямо под этим несчастным Рублёвым. А свечная копоть - смертельный враг для фресок. На Западе всё общество давно живёт по правилу: законы нужно соблюдать. У нас же закон - что дышло. И пока мы все (и Церковь в том числе) не научимся соблюдать закон по отношению к памятникам культуры, их лучше оставить в ведении музеев.
Иконы - мёртвый груз музеев
Существует проект закона о возвращении хранящихся в музеях икон Церкви. Всегда ли это целесообразно? Можно ли совместить церковные и музейные интересы?
Всеволод Чаплин, председатель Синодального отдела повзаимоотношениям Церкви и общества Московского патриархата, член Общественной палаты РФ, протоиерей
Люди, нагнетающие ажиотаж вокруг данного законопроекта, на мой взгляд, вообще не понимают, о чём в нём идёт речь. Ведь никакой массовой передачи музейных экспонатов этот проект не предусматривает.
В документе говорится, что статус предметов музейного фонда, как и раньше, будет регулироваться законодательством о музеях. Так что эти предметы останутся на балансе государственных хранилищ. Речь в законе идёт исключительно об имуществе религиозного назначения, причём на 90% он касается зданий и сооружений, которые сейчас находятся в собственности государства, но уже используются религиозными объединениями (не только, кстати, Русской православной церковью). Это храмы, монастыри, здания, в которых ведётся обучение религии. Новый законопроект позволит нам оформить в собственность эти здания и земли, относящиеся к ним.
Противники законопроекта утверждают: переданное будет содержаться ненадлежащим образом: у Церкви просто не хватит средств. Заверяю вас, Церковь имеет возможность обеспечить сохранность всего переданного ей имущества и готова нести всё необходимое бремя расходов. Мы реально заботимся о сохранении памятников культуры, которые находятся в наших руках.
Доказательства? То, что, будучи получено 10-15 лет назад в пользование, было восстановлено руками верующих людей и за счёт тех средств, которые привлекли сами приходы, и за счёт этих же средств содержится в порядке. Впрочем, и государство могло бы помочь в восстановлении и поддержании общенационального достояния.
Возвращаясь же к теме музейных экспонатов, хочу с горечью отметить: на сегодняшний день десятки тысяч находящихся в распоряжении галерей и музеев икон просто хранятся в запасниках, и к ним нет никакого доступа. Их, помимо самих музейных работников, никто не видит - ни обычные посетители, ни верующие. Разве это нормально, когда предметы, созданные для молитвы и богослужения, лежат мёртвым грузом на музейной полке? Между тем, если бы иконы были переданы в храмы, у простых людей, в том числе у мусульман, буддистов и даже агностиков, появилось бы гораздо больше возможностей увидеть эти шедевры.
Никто при входе не спрашивает: крещён ты, веруешь ли. Поверьте! Может быть, раньше в некоторых местах подобные сложности и возникали. Но при нынешнем патриархе они будут практически исключены. Понимаю, что возможность передачи всего дореволюционного имущества Церкви - дело почти нереальное.
Нынешний законопроект не предусматривает реституции. Хотя для соблюдения исторической справедливости честнее было бы, чтобы большинство икон, оказавшихся на балансе многочисленных российских музеев, было передано в пользование Церкви или, в крайнем случае, перед любой из них можно было бы совершать богослужение. Один из немногих позитивных примеров, когда это стало возможным, - Третьяковская галерея. Логической частью её является храм святителя Николая в Толмачах, который как раз представляет собой уникальный пример сотрудничества Русской православной церкви и музея. Перед собранными здесь иконами верующие молятся за богослужением, а остальное время церковь функционирует как часть музея.
Источник: aif
|
