Венчурное финансирование в России в половине случаев — это инвестиции в информационно-коммуникационные технологии: программное обеспечение, Интернет, телекоммуникации, теле- и радиоканалы. Популярные в США биотехнологии или энергоэффективность интереса у российских венчурных инвесторов пока не вызывают — такие проекты в разы дороже интернет-бизнеса, объясняют эксперты, да и рынок венчурных инвестиций в России пока еще имеет небольшую историю.
Частный капитал в венчурные проекты приходит обычно в двух видах: с бизнес-ангелом, то есть частным инвестором, который вкладывает свои деньги в проекты на ранних стадиях, или с венчурным фондом, который приходит на более поздних стадиях развития бизнеса и, как правило, приносит большие суммы.
Главное отличие инвестиций бизнес-ангелов от вложений венчурных фондов заключается в том, что фонд занимается управлением денег, которые он привлек на рынке, в то время как бизнес-ангел никому управление не делегирует и сам участвует в развитии бизнес-проекта. В обоих случаях инвестор в обмен на денежные вложения получает долю в компании, и в обоих же случаях он понимает, что рискует потерять все вложенные деньги.
По этой причине государство не должно участвовать в венчурных проектах и не должно выбирать инвестора, считает член совета директоров компании Yandex Эстер Дайсон. Бизнес-ангел должен быть готов потерять свои вложения, в то время как государство не может себе позволить потерять деньги налогоплательщиков.
По данным Европейской ассоциации бизнес-ангелов, в Евросоюзе такие инвестиции составляют в среднем 3-4 млрд евро в год, а в США — 22,5 млрд долларов.
По оценке президента Национальной ассоциации бизнес-ангелов Константина Фокина, объем инвестиций в России составляет 300 млн долларов в год.
Пару миллиардов за пару лет
Официальной статистики, сколько проектов становятся удачными, а сколько заканчиваются провалами, не существует. Во-первых, потому что афишировать неудачные сделки никто не любит. Во-вторых, из всех венчурных сделок в России, именно «ангельские» — самые непубличные, говорит аналитик компании Fast Lane Ventures Андрей Куликов.
«Ангелы никому не рассказывают про свои сделки: никто не хочет публичности, никто не хочет рассказывать, сколько он проинвестировал, да и конкурентам не обязательно знать, сколько вы инвестировали, так как это привлечет дополнительных игроков на рынок, которые решат скопировать идею, вложив чуть больше денег», — рассказывает эксперт.
Из десяти проектов обычно «умирают» два-три. Один проект становится очень успешным, окупившись в десять раз, а остальные просто выходят в ноль, говорят эксперты. Эта статистика, однако, не официальная и базируется на нескольких примерах инвестиционных портфелей.
Во всем мире большинство венчурных инвестиций осуществляется в те проекты, которые растут быстро, отмечает Евгений Шадчнев, внутрикорпоративный предприниматель Forward Venture Partners. «Это такие компании, как Facebook, которые могут иметь в этом году 10 тысяч пользователей, а в следующем — 10 млн пользователей», — говорит Шадчнев.
Например, в конце 2004 года бизнес-ангел и сооснователь платежной системы PayPal Питер Тьель вложил в компанию Марка Цукерберга — малоизвестный стартап Facebook — полмиллиона долларов. В обмен Тьель получил чуть более 10% акций компании, хотя со временем его доля была размыта до 3%. По неофициальным оценкам, Facebook стоит в настоящий момент не меньше 100 млрд долларов, так что доля Тьеля за семь лет выросла в цене в 600 раз.
«Некоторые компании, напротив, должны привлекать воистину гигантские инвестиции. Например, компания Groupon, которая за время своего существования (а компания была основана в ноябре 2008 года) привлекла 1,2 млрд долларов инвестиций. При этом у многих инвесторов до сих пор нет ощущения, что эти деньги вернутся, потому что есть очень большие вопросы к бизнес-модели компании», — рассказывает Евгений Шадчнев.
Интернет против науки
По сравнению, например, с американскими венчурными инвесторами российские венчурные фонды и бизнес-ангелы практически полностью игнорируют вложения в био- или энергоэффективные технологии.
Только в последнем квартале 2011 года, согласно отчету Moneytree, который подготовили PwC и Национальная ассоциация венчурного капитала, в отрасль биотехнологий в США было вложено 1,3 млрд долларов (почти 20% общего объема инвестиций за последние три месяца года).
За весь 2011 год общий объем венчурных инвестиций в США составил 28,6 млрд долларов. Самыми популярными отраслями оказались программное обеспечение (6,7 млрд долларов), биотехнологии (4,7 млрд долларов) и энергоэффективность (3,5 млрд долларов).
По данным Российской ассоциации венчурного инвестирования, в России за 2010 год объем вложений венчурных инвесторов составил 2,5 млрд долларов. 42% этих денег (более 1 млрд долларов) приходится на отрасли телекоммуникаций и компьютеров.
Создание интернет-компании не требует таких средств, как создание компании по разработке новых биотехнологий, объясняет Дмитрий Чихачев, управляющий партнер венчурного фонда Runa Capital, так как компании не вкладывают в материалы, оборудование или разработки. «Размеры одной сделки меньше, поэтому инвесторы идут в этот сектор быстрее», — говорит Чихачев.
По данным PwC, средний размер сделки в последнем квартале 2011 года в США в этой отрасли составил 7,4 млн долларов, а в сфере биотехнологий — 11, 5 млн долларов. Самые крупные сделки были совершены в энергетике — 15,2 млн долларов.
В Интернете инвесторов привлекает еще и быстрорастущий рынок, говорит Андрей Куликов. «Растет и количество пользователей, и интенсивность использования Интернета — как мобильного, так и стационарного. Это новая привлекательная растущая отрасль экономики во всех странах мира», — рассказывает эксперт.
По данным Fast Lane Ventures, в молодые интернет-компании в 2010 году в России вложили 250 млн долларов, а в 2011 — 510 млн долларов. В уже состоявшиеся компании (поисковики Mail.ru и Yandex, социальные сети Odnoklassniki и Vkontakte и интернет-магазин Ozon) в 2010 и 2011 годах было вложено более миллиарда и 1,6 млрд долларов соответственно.
«Я не считаю, что в России плохой инвестиционный климат»
Одной из причин, по которой в России пока медленно развивается венчурное инвестирование, — недостатки в законодательном регулировании, отмечают юристы.
«Все сделки в области прямых частных инвестиций совершаются по английскому праву, — отмечает руководитель группы по прямым частным инвестициям «Пепеляев Групп» Дмитрий Корончик. — По нему, например, можно предусмотреть возможность отказаться или выйти из проекта, если инвестор будет неудовлетворен результатами юридической проверки. По российскому законодательству, такой возможности инвестору не предоставляется».
«В отличие от иностранного права, которое помогает защищать свои инвестиции, в России, например, нет концепции отказа от прав, например, права подать иск», — объясняет Корончик.
«Более того, есть определенные сложности, так как существуют ограничения при заключении сделок. То есть наступление тех или иных событий — выкуп акций, например — может ставиться под те или иные условия. По английскому праву, эти условия не обязательно должны зависеть от сторон», — продолжает юрист.
Согласно российскому Гражданскому кодексу, стороны не могут заключить сделку под условие, исполнение которого зависит от воли одной из сторон.
«Например, если приобретение долей в компании требует согласия ФАС, то, по российскому законодательству, такое условие не рассматривается как условие, независящее от воли сторон. То есть стороны не могут заключить договор и поставить его исполнение в зависимость от получения или неполучение согласия», — говорит Корончик.
По мнению Дмитрия Чихачева, управляющего партнера венчурного фонда Runa Capital, условия работы в России для венчурных инвесторов не такие страшные, как их описывают. «Я не считаю, что в России плохой бизнес-климат. По-моему, это какая-то страшилка, которая основана на историях из 90-х, — говорит Чихачев. — У нас предпринимательство существует второй десяток лет, технологическое предпринимательство — буквально единицы лет, а венчурная индустрия существует года три-четыре».
Источник: bfm
|
