Владимиру Винокуру 61, а жизнелюбию этого седовласого весельчака позавидует любой студент.
В интервью Владимир Натанович рассказал о том, как непросто улыбаться и хохмить в эпоху кризиса, а также о всех своих семейных тайнах.
- Владимир Натанович, вы человек, который веселит всю страну. Один «Аншлаг» чего стоит! Бывают у вас такие моменты, когда не хочется шутить и смеяться?
- Грустно бывает любому человеку. И даже самому веселому. Есть, конечно, легенда о том, что Чарли Чаплин или Аркадий Райкин в жизни были угрюмыми. Но вот мои друзья говорят, что я в жизни веселее, чем на сцене. Я человек, который за много-много лет оброс огромным количеством друзей! Но близких, конечно, не так много. И когда попадаешь в ситуацию на грани жизни и смерти, они спасают.
- Много у вас таких моментов было?
- Мне не повезло три раза. Много лет назад мы со Львом Валерьяновичем работали на стадионе в Новороссийске. Заканчивались гастроли, и мы должны были в ночь уехать в Сочи: у меня дальше были гастроли, а у Левы - свободные дни. И вдруг Леву вызывают в Москву. А я думаю: ну что же, я один попилю через море в Сочи, когда утром у меня весь коллектив едет туда на речном трамвайчике? Остался в Новороссийске, знакомые ребята застолье устроили. Этой ночью знаменитый теплоход «Нахимов» столкнулся с сухогрузом и затонул. А накануне конферансье объявлял, что мы с Левой именно на «Нахимове» поплывем в Сочи. И все зрители, там 20 тысяч человек, знали, что мы там. Нас искали! И даже вылавливали людей и спрашивали: «Винокура с Лещенко видели?!» Все видели, но нас не находили! У отца из-за этого был сердечный приступ. Пока родители не услышали мой голос, они не верили, что я живой.
Второй раз в Афганистане, в 1987 году. Выступали там вместе с Казаковым и Олейниковым. Я прощаюсь с солдатами - и вдруг один взрыв! Второй! Казарма загорелась, снизу Борис Громов орет матом: «Ложись!» Оказалось, что душманы, узнав, что в одном месте соберется куча начальства, устроили обстрел. Один снаряд - недолет, второй - перелет. Третьего мы уже не стали дожидаться. Я сразу и не понял, в чем дело, а мне говорят: «С боевым тебя крещением!»
- А третий случай?
- Третий раз меня Бог спас в Германии. На гастролях нашу машину вел парень-эмигрант. Невеста еще рядом его сидела. Я сразу почувствовал, что он не очень трезвый. Предлагаю ему: «Может, я сяду?» Он ни в какую: у нас, мол, можно пить до определенной нормы. Я нервничал, но потом уже расслабился, дорога хорошая, хотя январь на дворе. Съехали с автобана и поехали по проселку. На 150 идем, все хорошо, я анекдоты травлю. А потом случилось страшное. Машина вылетела на лед. Метров 400 участок, блестит, как зеркало. Машина закрутилась и левой стороной в дуб вошла. Водитель погиб, руководитель армейского клуба, который нас сопровождал, погиб. У невесты водителя - перелом позвоночника. У меня вывих из таза левой ноги, на правой - перелом бедра. Болевой шок, я ничего не соображаю.
Подбежал мой директор, сегодня известный продюсер Александр Достман, вытащил меня из машины, вырвал прямо с сидением. Через несколько минут из ближайшей деревни Рансдорф приехала «скорая». Спустя два дня ночью мне сделали операцию, прилетел Кобзон. Врачи говорят: «Правой ноге - капут, надо отрезать!» Немцы настаивали на ампутации. Я попросил Иосифа: «Пусть меня заберут наши военные, даже если исход неприятный, пусть лучше у нас отрежут». А мне немцы уже просверлили дырку в ноге, вытяжку сделали... В общем, наши военные - огромное им спасибо - меня по частям сложили, и через три с половиной месяца я встал на костыли...
- Наверняка после таких ситуаций вы задумались о Боге?..
- Честно скажу, что никогда не придавал этому вопросу значения. Я вырос в семье, где папа - коммунист, а мама - учитель. И как-то далеки они были от веры. Но после этого случая я не то что поверил в Бога, но я понял, что мы не принадлежим себе, за нами есть глаз, око. Кстати, у меня был еще и четвертый случай. Восемь лет назад на съемках «Аншлага» в Нижнем Новгороде меня сняли с теплохода с острым приступом аппендицита. И сразу на операционный стол с перитонитом. Случись это посреди Волги, мы с вами сейчас бы точно не разговаривали. Сейчас я часто захожу в синагогу, делаю пожертвования, бываю в Иерусалиме. Я четыре раза жестко испытал судьбу. Хотя у меня практически нет врагов. Может быть, есть какие-то недоброжелатели....
- Да, недоброжелатели наверняка позавидуют роскошному офису, где мы с вами сейчас сидим. Тяжело во время кризиса такой офис содержать?
- Ну, театр же государственный, за аренду платит государство. Мы до прошлого года были хозрасчетной организацией. Все, что зарабатывал, тратил на костюмы, режиссеров, авторов, балетмейстеров. Сегодня вот Министерство культуры дало дотацию, но ее на все не хватает.
- Кризис вас сильно вообще коснулся?
- Ну, он всех коснулся, но у меня, слава богу, есть концерты. Сейчас гастроли на юге - главный для эстрадников показатель. Лидеры из вокала: Филипп Киркоров, Лепс, Трофим, Стас Михайлов. Из юмора: Галкин, Воробей и я.
- Многих наших читателей волнует «Аншлаг». Ходили упорные слухи, что его надо убрать с телевидения как класс...
- Все нормально с ним! В Архангельске делали последние съемки, выпуск выйдет через месяц. Увидите того же Ветрова, Лукинских, Маменко, Лену Воробей, Клару Новикову. Сейчас только ленивый не ругает «Аншлаг»! А беда ведь не в нем. Проблема в том, что телевидение само себя съело! Везде, на каждом канале столько юмористических программ, что перебор. И кому-то кажется: вот это хороший юмор, а это не очень. Зачем обвинять «Аншлаг» в низком уровне, когда порой другие передачи-конкуренты строятся исключительно на юморе ниже пояса? А юмор в «Аншлаге» добрый, народный, поэтому большинство россиян очень любит эту передачу.
- Я знаю, что ваш любимый человечек - это дочь Настя. И у вас даже есть татуировка в виде танцующей дочери.
- Да-да, вот она. И делал я ее на 18-летие ей в подарок. Когда один ребенок, да еще дочка, как-то по-особенному это все воспринимается. Я в детстве ей мало времени уделял, а когда она уже выросла, то осознала: я артист, но ведь и она сама артистка с детства. Окончила училище Большого театра, сейчас в самом театре уже. У нее своя ниша, она характерная балерина. Не так давно Настя заболела вдруг цирком Дю Солей. В Москве она стала ходить в цирковое училище. Занималась на кольце и на канате цирковой акробатикой. Обычно дети известных людей в связи с достатком быстро успокаиваются - напрягаться не надо, все и так будет. А мне, когда я ее за руки беру, страшно становится: у нее мозоли от тренировок на кольце. Она работает без страховки!
- Взрослая уже девушка, замуж рано или поздно соберется?
- Был молодой человек, с которым она меня знакомила. Я почувствовал, что ее избранник - не герой ее романа. Вообще, я жду мужчину, который придет к моей дочери, а не ко мне за какими-то благами. Не за роскошным «бентли», который я как-то в одной передаче в шутку обещал подарить мужу дочери. Нужен человек, который бы нес мою Настю на руках всю жизнь. Чтобы не материальные богатства, а настоящая любовь, теплые отношения правили бал.
- А «бентли» уже купили?
- Да вон в гараже стоит! Мне эту машину подарили на юбилей 10 лет назад. Я на ней и не езжу, раз-два проехался - и все. Когда-то я был простым артистом из Курска, а моя будущая жена - известной балериной. Я за ней долго и безуспешно ухаживал, а потом прямо предложил: «Выходи за меня замуж! Я не всю жизнь буду стажером на 90 рублей! Я буду известным и богатым!» Она говорит: «Хорошо, я попробую вам поверить». И ведь не обманул!
Источник: Лайф
|
