Ксения Собчак переживает удивительное превращение из «блондинки в шоколаде» в серьезную девушку.
— Ксения, в этом году исполнилось 10 лет, как ушел из жизни ваш отец. Каким вы его запомнили?
— Папа проводил много времени дома на выходных. Скорее это были просто разговоры, прогулки. У него не было времени ходить в школу, к сожалению. Этим больше занималась мама. Папа — человек, который занимался моей душой, он очень много в меня вложил и дал мне именно в смысле духовного общения. Может быть, мало в виде воспитания, потому что у него просто не было на это времени. Но очень многое в смысле правильных принципов восприятия жизни.
— В прошлом году от нас ушло много талантливых людей, в том числе Иван Дыховичный, в картине которого «Европа — Азия» вы снимались. Как вы относитесь к смерти? Иван очень откровенно, кстати, говорил на эту тему.
— Мы с Иваном делали интервью для мужского журнала, и я оценила то, как откровенно и полно он об этом говорил, при этом очень любя жизнь. Ваня был моим близким другом, у меня многое связано с его семьей, мы до сих пор хорошо общаемся. К сожалению, смерть — это часть жизни. Вопрос в том, как ты к этому относишься и воспринимаешь. Вот Иван обладал невероятным мужеством: зная свой диагноз, продолжал веселиться, радоваться. До последней минуты он был не сломлен.
— Как вы думаете, что происходит после смерти? Наши тела съедают червяки, наши души переселяются в бабочек или все-таки рай и ад ждут нас?
— Говорю честно. Я бы очень хотела поверить в то, что там что-то есть, но глубоко внутри я в это не верю. Мне кажется, что там нас уже ничего не ждет.
— Ксения, по вашим рассказам, вы всегда хорошо учились и старались быть лучше всех. Откуда такая страсть к перфекционизму у девочки, у которой, казалось бы, было все?
— Мои родители — папа-профессор и мама-преподаватель — сами всегда так жили и меня воспитывали. Я очень рано начала читать и писать, с четырех лет все это умела и дома очень любила играть в школу.
— Многие из мира шоу-бизнеса говорят, что, стремясь на экран, сцену, они боролись со своими комплексами, пытались понять себя. А вы почему выбрали свою профессию?
— Возможно, и у меня это было связано с тем, что мне хотелось привлечь к себе внимание, доказать, что я отдельная личность и не живу под гнетом и тенью своей семьи. Наверное, были и свои комплексы. Вообще я согласна с тем, что комплексы людей либо ломают, либо двигают вперед.
— Вы родились в семье известных политиков, окончили МГИМО, имеете степень магистра. Вам интересна государственная деятельность?
— Что бы ни говорили, я человек искренний и честный и не уверена в том, нужны ли сейчас такие люди, как я, в политике. А в будущее не заглядываю. Я стараюсь профессионально делать свою работу каждый день. Считаю, в этом и есть главная жизненная мудрость.
— Расскажите о своей первой работе.
— После первого курса института, в 17 лет, я проходила практику как переводчик-синхронист в одной иностранной компании, переводила документы. Заработала 300 долларов, на что потратила их, уже не помню. Деньги были небольшие даже по тем временам.
— У вас уже несколько ролей в кино, и, например, за фильм «Гитлер капут» вас даже хвалили. Есть ли желание сделать актерство профессией?
— Звучит ужасно (хохочет), «даже хвалили»! Актерство профессией делать не собираюсь, я вполне довольна своей. Может, это будет и нескромно звучать, но в нашей стране я в своей профессии одна из лучших, и меня все устраивает.
— Вы и в проекте «Танцы со звездами» на «России 1» очень здорово выступаете. Неужели бальные танцы вам так легко даются?
— Конечно нелегко. У меня с ногами просто беда — мозоли страшные, до мяса, до кости. Впервые столкнулась с такой проблемой. Кровь начинает идти прямо во время репетиций. Но я бесконечно благодарна проекту и своему партнеру Евгению Папунаишвили. Знаете, я очень давно поймала себя на мысли, что крайне редко чему-то удивляюсь в жизни, очень мало того, что меня радует. Видимо, в этом и есть проявление возраста и взросления. Я, человек, который вел мероприятия на десятки тысяч человек, прямые эфиры, да все что угодно было в моей профессиональной деятельности, и никогда так не волновалась, как сейчас, когда нужно просто выйти и станцевать. И от этого чувства преодоления себя я испытываю невероятное ощущение праздника и счастья.
— Как считаете, это заслуга ваша и вашего менеджмента в том, что вас наконец перестали воспринимать просто как «блондинку в шоколаде»?
— А я не хочу, чтобы меня переставали воспринимать как «блондинку в шоколаде», — я стремлюсь к тому, чтобы в этом не было противоречия. Сам термин «серьезные разговоры» довольно странный. Я считаю, что разговор может быть либо интересным, либо нет, либо искренним, либо неискренним. Посмотрите американские ток-шоу — там нет подобного деления. Сегодня на программу может прийти рэпер, а завтра — Барак Обама, и все себя чувствуют органично и говорят обо всем на свете. Это то, чего нам в России не хватает.
— Читая ваши материалы в одном мужском журнале, я поняла, насколько вы сильная и независимая девушка. Легко ли вам это дается?
— Конечно, я могу заплакать, но делаю это редко — слава богу, поводов не так много. Моментами я бываю очень слабой, когда меня не видят. Я так воспитана, что считаю: такие ситуации не предназначены для чужих глаз, слезы и переживания — это очень личная история. Меня воспитали бойцом, чтобы я всегда могла держать удар.
— Ваша сила — это ваша заслуга или слабость современных мужчин?
— И то и другое. Я всю жизнь закаляла свой характер: вначале было противодействие родителям, потом противодействие общественному мнению, завистникам, врагам: Я всю жизнь живу в борьбе и просто уже не знаю, как можно жить иначе. Все люди делятся на революционеров и тех, кто потом приходит к власти. Есть образ Че Гевары, который был хорош в период революции, но совсем не факт, что он смог бы управлять страной. В этом смысле я тоже человек, который находится в вечной бойцовской стойке. Только у меня другая проблема: я не умею расслабиться, хотя порой и очень хочется. Это такое внутреннее качество — я всегда на поле боя, готова к ударам, ненависти, язвительным замечаниям, я всегда в тонусе.
— Вас часто можно увидеть на выставках. Вы — не хочется лезть в чужой карман, но все же — неплохо зарабатываете. Не было желания начать коллекционировать предметы искусства? Важно ли для вас, что получат ваши дети, внуки по наследству?
— Я пока не смотрю так далеко. Хотя действительно очень люблю современное искусство. У меня есть некоторые работы хороших современных художников — Латышева, Захарова, Батынкова, но это нельзя назвать коллекцией. По большому счету к коллекционированию отношусь несерьезно. Я люблю моду и если что и коллекционирую, то это платья, какие-то знаковые трендовые вещи.
— Считали, сколько у вас пар обуви?
— Считала и, более того, пару лет назад проводила благотворительную акцию, некий арт-проект с Андреем Бартеньевым «История одной сороконожки» — выставку обуви Ксении Собчак, 450 пар с последующей благотворительной распродажей. На самом деле это не от хорошей жизни (смеется), это плохой признак. Когда я захожу в свое пространство и вижу огромное количество обуви, понимаю, что это явная сублимация чего-то другого, чего, видимо, еще нет. Захожу в гардеробную и говорю сама себе: «Да, Собчак, плохо дело:" Я себя реально чувствую Кэрри Брэдшоу, которая каждый раз, когда расстраивалась, покупала себе новую пару туфель. Я смотрю на ряды обуви и понимаю, что нет столько дней в году, чтобы все это сносить.
— Куда вы деваете одежду, которая вам надоела или которую просто не носите?
— Это уже стало традицией — каждый год устраивать благотворительную распродажу и привлекать к этому своих друзей, самых светских и гламурных девушек Москвы, имеющих огромное количество дорогих вещей, которые они не носят. Выстраиваются очереди, ведь пиджаки от «Шанель» по 100 долларов вы больше нигде не купите. В прошлом году мы собрали 60 тысяч евро, в этом году, надеюсь, будет еще больше.
— На церемонии «Серебряная калоша» вы обидели телеведущую Ольгу Родионову. Вы выплатили ей 20 тысяч рублей по постановлению суда? Чему научил вас этот случай — тому, что слово в России не так дорого стоит, или тому, что за слова нужно отвечать?
— Наверное, выплатила. Этим занимаются мои юристы, я не вдаюсь в детали. Это была довольно прикольная история. За такой пиар моему остроумию я готова заплатить 20 тысяч рублей. Эта ситуация столько раз обсуждалась, что я воспринимаю ее как оду Державину и как оду моему остроумию.
— Вы когда-нибудь жалели о сделанном или сказанном?
— Конечно, но только не в этой ситуации.
— Легко ли вам попросить прощения?
— Да, конечно, во мне нет предубеждений, кто должен подойти первым. Но если я не чувствую своей вины, то никогда не стану просить прощения.
— А самой простить?
— Смотря за что. Все зависит от ситуации.
— Видела интервью с Андреем Малаховым в программе «Временно доступен», и он открылся для меня с новой стороны. Практически полюбила его. О ком из ваших знакомых вы хотели бы сказать всему миру: «Вы все дураки и ничего не понимаете: это лучший человек на свете!»
— Как раз об Андрюше Малахове. Он искренний, трогательный, добрый человек. Мне обидно, что представление о нем у людей одно, а в жизни Андрей совсем другой. У меня было несколько очень сложных ситуаций, и, хотя мы никогда не общались ежедневно, Андрей всегда оказывался рядом, звонил, пытался все уладить, помирить — всегда искренне и от души. Невероятный человек!
— В прошлом году вы снялись со своим молодым человеком для глянцевого журнала, и спустя некоторое время ваш союз распался. Получается, публичность разрушает отношения?
— Я не считаю, что эти вещи связаны между собой.
— В таком случае отношения — это труд или удовольствие?
— Если отношения — это труд, то такие отношения просто не нужны. Мне — точно нет. Я считаю, что есть вещи, от которых в жизни ты просто обязан получать удовольствие. И это как раз близкие человеческие отношения.
Досье:
Ксения Собчак родилась 5 ноября 1981 года в Ленинграде.
Отец — первый мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. Мать — член Совета Федерации Людмила Нарусова. Окончила МГИМО. Журналистка, радио- и телеведущая («Дом-2», «Последний герой», «Две звезды»). Автор книг «Стильные штучки» и «Как выйти замуж за олигарха». Снималась в фильмах «Самый лучший фильм» (2007), «Гитлер капут!» (2008), «Европа — Азия» (2009).
Источник: Труд
|
