Неприятный инцидент, произошедший с фотожурналисткой во время сольного концерта Ирины Аллегровой, смазал певице ее выступление на «Славянском базаре». Напомним, несмотря на официальное, а затем и личное предупреждение в адрес прессы — не фотографировать певицу во время выступления, — журналистка из Прибалтики, проживающая в Великобритании, не убрала фотоаппаратуру.
В результате охранник отвернул фотокамеру от сцены, сломав при этом винт, который соединял технику со штативом. Журналистка написала заявление в полицию, а также письмо российскому министру культуры Мединскому с просьбой привлечь певицу к ответственности за порчу ее личного имущества. «Московский Комсомолец» — единственное издание, которому я могу прокомментировать ситуацию», — так начала разговор на щепетильную тему Ирина Аллегрова, пишет газета.
— Ирина Александровна, фотожурналисты посчитали, что вы были не правы, когда запретили снимать вас во время сольного концерта, ведь он проходил в рамках фестиваля, на который пресса была официально аккредитована.
— Да, я знаю, что пресса была аккредитована и имела право снимать фестиваль. Но это был мой сольный концерт. И я в первую очередь думала о тех семи тысячах зрителей, которым должна была доставить радость. Я отдала фотографам первые две песни, но концерт — не фотосессия! Я специально обратилась к фотожурналистам со сцены в максимально корректной форме, попросив их ограничить съемку этим временем. Ведь для выполнения профессиональных обязанностей его было вполне достаточно, а мне действительно мешают камеры.
Когда перед носом, в первом ряду сидит желтая пресса, и я знаю, что они весь концерт будут ловить момент, чтобы сделать уродливый снимок... Вы не подумайте, я не боюсь этого! Даже если фотограф ловит момент, когда лицо искажено сильными эмоциями, мне не страшно, пусть люди это увидят! Но специально! ...И, кстати, никто из прессы не ушел после моей просьбы: остались, даже аплодировали, лишь три фотографа переместились выше — и все. Так я и не возражала, такая работа фотожурналистов мне не мешала, главное — не перед самым лицом.
— Существуют международные правила, по которым на концертах мировых звезд прессе разрешено снимать первые три песни, — почему бы вам не взять этот порядок на вооружение?
— Да, я знаю о таком принципе работы с фотожурналистами. Но я, заметьте, не возражала против съемки финала концерта — вы же сами снимали «бисы» и вручение цветов. Просто я знаю, что фотожурналисты любят снимать артистов с букетами в руках, в момент контакта с публикой, считают это менее формальной, а значит, более интересной съемкой.
— И тем не менее без инцидента дело не обошлось!
— Вы знаете, я никогда не комментирую разные якобы сенсации, которые про меня придумывают. Сейчас я объясняю случившуюся ситуацию, потому что инцидент действительно имел место быть. Я делаю это исключительно из уважения к моей публике и тем журналистам с большой буквы, которых уважаю. Опять же, давайте будем пользоваться только публикациями «МК», чтобы никто не обвинил меня в передергивании фактов. Пресса, уже после моих слов, была еще раз лично предупреждена охранником, что съемку больше вести нельзя, и все аккредитованные журналисты или покинули первый ряд, или убрали аппаратуру — это факт, который вами же и был зафиксирован.
Девушку, которая не убрала фотоаппаратуру, охранник предупредил персонально, и это тоже вами же было обозначено. Она пренебрегла всеми корректными действиями со стороны персонала, обслуживающего фестиваль. Тогда охранник действительно отвернул камеру от сцены. Очень жаль, что при этом произошла поломка пресловутого винта, но он ведь не фотограф, он не мог предположить, что, если камеру просто повернуть, что-то там сломается. Это — досадный инцидент, но не более того. Поломка штатива была непреднамеренной. И девушка могла бы решить вопрос также корректно, если бы ее просто волновала цена испорченной вещи.
— Вы считаете, что журналистке просто нужен пиар?
— Ну не мне же он нужен! Я только сейчас отработала тур по Германии. Каждый зал вмещал по нескольку тысяч зрителей — я знать не знала, что у нас такое количество эмигрантов! И все они стояли в финале с носовыми платками в руках! Потому что это действительно прощальный гастрольный тур! А у меня три месяца назад случилось в семье большое несчастье, и что мне теперь — объяснять юным журналисткам, почему у меня во время концерта бывают размазаны глаза?.. На «Славянском базаре» я вообще не собиралась общаться с прессой. Если папарацци, которые для меня и не журналисты вовсе, хотят заработать на мне три копейки, — пусть скажут, сколько они получают за публикации обо мне, я сама им заплачу! Зачем мне какой-то там пиар, тем более скандальный? Нет, вот вы бы что сделали на месте этой девицы?..
— Мы не попали, да и не могли попасть в такую ситуацию. Наш фотограф очень профессиональный, к тому моменту, когда вы попросили прекратить съемку, ее работа уже была выполнена. И более того, я могу вам сказать, что журналисты не одобрили того скандала, который устроила наша коллега. Ведь она действительно не убрала технику после личного предупреждения, и ее камера была включена, этого никто не отрицает.
— Правильно, и она сама создала тем самым конфликт. Единственная! Зачем?.. Я считаю, что как раз непрофессиональные журналисты зачастую и стремятся привлечь к себе излишнее внимание за счет известных людей. Не понимая, однако, что слава эта — ложная и больше приносит ущерба их деловой репутации, чем пользы. Секундная популярность, а затем, наоборот, пренебрежение: «А! Это та самая, которая...» Ведь, согласитесь, если бы для этого фотографа была важна цена поломки, она бы подошла к охраннику, объяснила ситуацию и попросила компенсации. Так ведь поступил бы любой разумный человек. И мы бы выслали на ее счет эти двести долларов, ведь я — человек мирный. Ну, представьте, например, вы летите в самолете, вам на платье нечаянно проливают кофе. Вы же, дождавшись посадки, не пишете заявления в полицию, письма министрам... Вы находите с неловким соседом какой-то компромисс. А если сразу в Администрацию Президента: «Мне сломали винт! Лишите певицу, на концерте которой это произошло, звания народной артистки!» Это как надо понимать?..
— Но, может быть, есть смысл компенсировать сейчас фотожурналистки денежный убыток и на этом исчерпать инцидент?
— Знаете, я не фотограф, я не разбираюсь в аппаратуре и посему не знаю, что у нее поломалось и что надо покупать. А она не поставила нас в известность. Но я — женщина, и у меня, смею надеяться, хороший вкус. И она женщина. А посему я могу в качестве компенсации купить ей, например, кофточку.
— Как я понимаю, розовую?
— Можно белую или голубую. Это неважно. Юным барышням, желающим получить свою пятиминутку славы, любой цвет очень даже к лицу!
— Может быть, вы что-то хотели бы сказать более профессиональной прессе?
— Профессиональной прессе всегда респект и уважение! Но ее, увы, становится все меньше и меньше. Я почти не работаю с прессой, потому что уже отчаялась: говоришь одно — пишут в итоге другое. Но с профессионалами общаюсь всегда с удовольствием. Я, правда, никогда не создавала в своей творческой жизни скандальных ситуаций, тем более сознательно, я ни разу не была замешана ни в одном скандале, и спасибо, что вы это отметили. Не хочу иметь репутацию скандальной женщины и впредь. Но мы все люди — творческие, а значит, эмоциональные. Бывает, журналисты обижаются на звезд, бывает, звезды — на журналистов. А посему давайте просто быть взаимно вежливыми и корректными. Проще говоря: «Ребята, давайте жить дружно!».
А журналистка со сломанным винтом между тем утверждает, что поклонники певицы после всего случившегося вскрыли ей электронную почту, собирается подать по этому поводу на Аллегрову в Страсбургский суд (!), потребовать пять миллионов рублей и купить на эти деньги квартиру в Москве... Но и чудны же дела ее, Господи! Поклонники же певицы, в свою очередь, строчат письма в защиту своей любимицы Владимиру Мединскому. Тот, надо думать, за всю свою жизнь не получал такого количества писем о любви.
Источник: Shoowbiz
|
