Каждый человек, как известно, отлично разбирается в трех вещах: политике, футболе и воспитании детей. Четвертой вещью можно назвать телевидение. Его тоже обсуждают, ругают и даже пытаются воспитывать, но все-таки смотрят. «Росбалту» удалось подсмотреть, как делается ТВ на главной российской «фабрике грез».
«Наевшись» подставными телешоу, корреспондент «Росбалта» сначала категорически отказался участвовать в записи новой программы Первого канала. Но попытки «подарить» свою историю кому-нибудь из останкинской массовки и ссылки на загруженность на работе не «прокатывали»: редакторы программы были неумолимы, уверяя, что у них – не шоу такого-то, а «все по-честному». То есть тетенька из Мухоморска должна быть тетенькой из Мухоморска, а капитан милиции не должен быть ряженым. Немалые расходы на дорогу в оба конца, проживание в гостиницах, оплату трансфера многочисленных героев и гостей программы редакторов не смущали — Первый канал платит!
Корреспондент «Росбалта» бывал на телевидении, более того – он там даже какое-то время работал. Но Останкино оказалось действительно иным измерением.
«Люд-и-и, ау!» — переживал герой Семена Фарады, заблудившись в коридорах АСК-3 – одного из двух главных зданий телевизионно-технического центра (ТТЦ) Останкино (именно там снимались «Чародеи»). Второе здание – АСК-1 (аппаратно-студийный комплекс) — самое большое и важное. Их разъединяет улица Королева, а объединяет подземный переход и Останкинская башня, знаменитая «игла». Вторым АСК в свое время считался центр на Шаболовке.
Коридоры Останкино – это черная дыра. Ночью ощущение потерянности еще больше усиливается (запись нашей программы закончилась как раз около полуночи). Сотрудники телеканала сами смутно представляют, что где находится, поэтому гримерную или костюмерную искали сообща. При этом редакторы (человек восемь, к каждому из которых «прикреплялось» по два-три приглашенных) непрерывно шипели друг на друга, отыскивая потерявшихся героев и участников.
«Почему у вас никто ничего и никого не знает?» — сурово возмущался милиционер, приехавший для участия в программе из далекого сибирского города. Девушки-редакторы смотрели на провинциала с недоумением: через их тонкие руки проходит конвейер экспертов, героев, гостей и массовки, по две двухчасовых съемки в день, подготовка, встреча-проводы участников, инструктаж будущих выступлений, проверка качества грима и наличия одежды, обязательные расписки-согласия на съемки и показ по Первому каналу. Чай-кофе-печенье — бесплатно, но кто-то из гостей хочет пить, кто-то в туалет, кто-то просто потерялся… Как выяснилось, большинство редакторов работают не корысти ради, а чтобы пойти дальше по останкинской лестнице. Может быть, даже в ведущие.
По примерным оценкам, в телецентре арендуют студии, павильоны и офисы 60 телерадиокомпаний, всего – более 15 тыс. человек. Фактически, целый город, в котором кипит своя жизнь.
На входе в ТТЦ всегда толпятся люди, желающие «попасть в ящик». В основном это молодежь и пенсионерки, но попадаются и молодые крепкие мужчины, убежденные в своей «звездности». Редакторы рассказали, что эти люди – потенциальная массовка для шоу – сидят в студиях по 6-8 часов даже не ради копеечных выплат, а именно ради того, чтобы прикоснуться к волшебному миру ТВ.
Другая категория – «пионеры», или ньюсмейкеры. Это известные, вернее – узнаваемые люди, готовые перед телекамерами говорить обо всем на свете, которых с равной вероятностью можно встретить на передачах про осеменение коров и про мировой терроризм. Их не очень любят, но без них — никуда.
В ТТЦ 13 с половиной этажей. На первом, за милицейским постом, обитают бесчисленные останкинские (в течение суток корреспондента «Росбалта» катали по Москве три разных шофера!) водители. Здесь же логово операторов: они сидят в ожидании выезда на съемки. Накурено и душно (кстати, в Останкино курят едва ли не везде).
Святая святых – второй этаж. По нему важно шествуют теледивы и телемонстры. «В жизни» они все оказываются худенькими и невысокими. Самые приветливые – ведущие и корреспонденты новостных программ — улыбаются даже незнакомым. На втором этаже находятся студии, гримерные, костюмерные, «залы ожидания», где приглашенный народ (не путать с массовкой, которой такого не положено) часами сидит в ожидании своей съемки и давится халявным чаем-кофе. Чай разный, а кофе, разумеется, исключительно от постоянного рекламодателя Первого канала. Из комнаток каждого героя по очереди выдергивают редакторы и тащат к гримеру.
Останкинские гримеры – отдельная категория. Милые девушки, ни на секунду не прекращая обсуждать интимные подробности минувшей ночи или качество кожи только что загримированной теледивы («видела, у нее щеки как ж… моей собаки!»), делают из чудовища красавицу (либо наоборот). Но делают, надо сказать, профессионально. Только один раз промахнулись: перепутали губки с пудрой, и через всю физиономию нашего милиционера прошла бордовая полоса. Уговоры — «давайте оставим, будет как след бандитской пули!» — на сурового стража порядка не подействовали.
«Наша» программа оплачивала проезд в Москву не только главным героям, но и сочувствующим. Некоторые брали сразу человека по 3-4 «болельщиков», которые гордо расхаживали по коридорам Останкино, небрежно комментируя по телефону: «А, вон Малахов прошел, а с Ургантом мы только что кофе пили…»
В студии народом управляет модератор (специальная девушка с рацией), уже другие гримеры и те же редакторы. Массовку строго информируют, куда ставить ноги и как прятать пакеты с бутербродами. Модератору пришлось пару раз рявкнуть, что «если будет как на предыдущей съемке, возьмем других». Массовка покорно послушалась. Выносливость этих людей поражает: софиты жарят нещадно, шевелиться нельзя, во время записи из студии — ни ногой. Чувствуешь себя, как цыпленок табака под крышкой. Или как в гробу — ведь Останкино построено на месте старого кладбища.
Ночное Останкино завораживает. Вспоминаются легенды ТТЦ про Горбатую Старушку, Рыжую Собаку и Белый Пар, а также слова главного Эрнста о том, что хорошее место Останкиным не назовут. Сотрудники телецентра говорят, что Рыжая Собака заманивает в останкинские тупики заблудившихся героев и пьяных журналистов, а потом бросает. Некоторые журналисты якобы годами не могут выйти — так и воют где-то в темных студиях и монтажных. Горбатая Старушка предвещает несчастье. Говорят, она являлась еще бывшему владельцу усадьбы Останкино боярину Сатину.
Самая мрачная легенда – Белый Пар. Он появляется только около студий информационных программ и только накануне каких-то масштабных чрезвычайных происшествий. Знатоки, заметив его, несутся к компьютерам и телекамерам и оказываются первыми в эфире.
Программу мы, конечно, записали. Пока ее принципиальное отличие от многочисленных аналогов в том, что герои действительно реальные, а ведущая – пока еще не отъевшаяся на московских телехарчах петербургская актриса. Измотанные редакторы из последних сил отрывали от участников микрофоны, но при этом у них хватало сил поблагодарить и проконтролировать, чтобы никто не затерялся в темных коридорах.
В холле толпилась массовка: шла запись на участие в будущих программах. В огромном здании светились окна: шли ночные эфиры, монтировались программы, пьяные репортеры отбивались от Рыжей Собаки… Часы показывали 00.10.
Автор: Глеб Иванов
Источник: rosbalt.ru
|
